Терпкий вкус тутовника
Шрифт:
Екатерина Андреевна погладила Лешку по голове и пошла спать.
– А за тебя отец не волнуется? Он не против, что ты у нас живешь? – спросила Алла.
– Да нет, он и не заметил, наверное.
– А почему ты меня к себе в гости не приглашаешь?
– Тебе у нас не понравится.
– Откуда ты знаешь?
– Хорошо, завтра после школы зайдем.
На следующий день Алла с Лешкой зашли в десятый подъезд, поднялись на шестой этаж. Лешка открыл дверь. Две комнаты, огромный коридор. Пахнет кошачьей мочой.
– Это Тихон, кот, – сказал Лешка, – лучше не разувайся. Он гадит в обувь. Не могу отучить.
Лешка взял тапочку и швырнул в том направлении, в котором скрылся Тихон.
На стене в коридоре висел огромный черно-белый портрет.
– Это твоя мама? – спросила Алла.
– Да, пойдем. Чай будешь?
Алла шла по коридору и чувствовала на себе взгляд женщины с портрета. Алла где-то читала, что так смотрит Мона Лиза в Лувре. Проходишь мимо, а она следит за тобой взглядом. Женщина с портрета тоже так смотрела. У Аллы мурашки побежали по коже.
На кухне был другой запах. Алле показалось, что клопов. Хотя она не знала точно, как пахнут клопы.
– Чем у тебя так странно пахнет? – спросила Алла Лешку.
– Не знаю.
Алла взяла со стола коробку овсянки. Открыла. Сверху – овсянка как овсянка. Алла засунула в коробку палец, перемешала и высыпала немного хлопьев себе на ладонь. По ее ладони ползли маленькие белые червячки. Алла зажала рот рукой и побежала в туалет – ее вырвало. Лешка кричал ей из кухни, что сваренные червяки червяками не считаются.
Они сидели в Лешкиной комнате, когда в квартиру кто-то пришел. Лешка напрягся и покраснел.
– Кто это?
– Отец, наверное.
Судя по звукам, Лешкин отец пришел не один. С женщиной.
Алла с Лешкой сидели на диване и молчали. В стене над диваном торчал огромный гвоздь. На гвозде висел нос. Красный. На резинке. Обычный клоунский нос. Краска потрескалась. Резинка была связана узлами в двух местах. «Это мамин. Она в нем выступала», – сказал Лешка и опять замолчал. Из соседней комнаты послышались приглушенные звуки – равномерные удары в стену. Лешка опять резко покраснел, что при своей природной рыжине делал мгновенно. «Пойдем к тебе», – сказал шепотом он. В коридоре Алла увидела Тихона, который пристраивался в огромную, чуть ли не сорокового размера, с выдавленной косточкой, туфлю гостьи.
Они сдавали экзамены. Впереди было лето и последний класс – выпускной. Лешка забежал к Алле вечером.
– Алка, поехали в лагерь! – закричал он. – В Эстонию. Клево?
– Я не люблю лагеря. Я была один раз – в осетинском, – ответила Алла.
– Да ты что? Это же в Эстонии. И лагерь не пионерский, а трудовой. Можно денег заработать. Сегодня списки составляли. Я тебя вписал. Только там нужно разрешение от родителей. Может, мне Екатерина Андреевна напишет?
– Не
Лешка побежал на кухню, где Екатерина Андреевна пекла шарлотку.
– Лешенька, пирог будешь? – спросила она.
– Буду, Катьандревна, напишите мне разрешение в лагерь. Им все равно от кого. А отцу долго объяснять. Ему сейчас не до этого.
– Какой лагерь, Лешенька?
– Трудовой. В Эстонии. Можно денег заработать. Полдня – на грядке, полдня свободен.
– А где именно?
– Под Таллином. Не помню, как эта деревня называется. Я и Алку записал. Только она отказывается.
– Не знаю, Лешенька, не уверена, что это хорошая идея.
– С нами едут трудовик и физрук. Из нашего класса десять человек записались. Из других школ тоже едут. Не волнуйтесь. Там нам даже экскурсии по Таллину обещали – на выходных. И можно ехать на любой срок – на месяц, на два, на все лето. А что тут сидеть? И вы от нас отдохнете. Соглашайтесь, Катьандревна. Пожалуйста.
– Хорошо, тебе я разрешение напишу. При одном условии. Ты мне будешь звонить раз в неделю. А насчет Аллы я не уверена. Мне кажется, это не для нее.
Екатерина Андреевна положила Лешке кусок шарлотки и села писать разрешение на поездку. На кухню зашла Алла.
– А кто еще из наших едет?
– Записались почти все ребята. И кто-то из девчонок.
– А Ирка едет?
– Угу, – кивнул Лешка, запихивая очередной кусок шарлотки в рот.
– Мама, и мне пиши разрешение. Я тоже поеду.
– Алуша, ты хорошо подумала? Может, не стоит? – Екатерина Андреевна удивилась.
– А почему бы и нет? Лешка, там хорошо заплатят? – уперлась Алла.
– Еще как. Рубль сорок за грядку, – с набитым ртом ответил Лешка.
– Хорошо, – согласилась Екатерина Андреевна, – только пообещайте мне звонить каждую неделю. И, Алуша, если тебе не понравится или будет тяжело, тут же возвращайся. Лешенька, а ты за ней присматривай. Если что, с тебя спрашивать буду. Все-таки ты уже мужчина.
– Не волнуйтесь.
В Эстонию они ехали на поезде. Было весело. Лешка играл на гитаре, все пели песни. Алла даже с Иркой помирилась – на соседних полках спали.
Их поселили в здании бывшей спортивной школы. Палата мальчиков, палата девочек, две палаты для вожатых. Ирка в знак примирения выбрала кровать рядом с Аллой. Забежал Лешка – два таза эмалированных принес. Для стирки. И кипятильник.
Они приехали в субботу. А в воскресенье всех на автобусе повезли в Таллин. Дали четыре часа на прогулку и велели вернуться на автобусную станцию. Все разбрелись кто куда. Алла с Иркой и Лешкой решили пойти в центр города.
Алла никогда не была в таком красивом городе. На площади играл уличный оркестр, люди сидели за столиками в открытых кафе и пили кофе.