Терра- Инверсия

Владыкин Александр

– Не одно существо не может запомнить все руны, в повседневной жизни мы пользуемся только частью их. Руны можно рассказать на распев (я вспомнил земных реперов), можно нарисовать их в воздухе, составив необходимую формулу. В основном, таким способом подбираются защитные руны, с формулами искажения пространства, и невидимости. Но, чаще всего, приходится пользоваться рунами, зафиксированными в нашем сознании. Мозг, автоматически, сам находит необходимые композиции из рун. Я называю их бытовыми. Мы, часто, не задумываясь применяем их в жизни: готовим ли кушать, или выносим мусор из жилья. Везде, повсюду приходится сталкиваться с колдовством, оно стало составной частью нашей жизни. Мне приходилось видеть, как принимал пищу «солдат», он старался не дотрагиваться до неё руками, и никогда не пользовался столовыми приборами. Пища сама перемещалась в его рот. Он редко посещал нашу столовую, но, когда это происходило, можно было любоваться бесплатным цирком. Шутники, из старших групп, умудрились скормить этому «тайному войну» весь запас мела наших аудиторий. Блин! С кем поведёшься, от того и наберёшься. Может, потому, он не любил посещать столовую для обучаемых.

Мы, земляне, сделали из пищи – ритуал, религию. Нам мало насытится, набить свою утробу, мы придумали множество приспособлений для принятия пищи, для приготовления продуктов, кучу ароматизаторов, усилителей

вкуса, множество приправ и ингредиентов. Придумали специальный этикет для принятия пищи. «Солдат» пренебрегал всеми земными законами, которые касаются питания. Он ел много, почти не пережевывая, но, почему-то, не толстел. В этом, тоже, была доля колдовства. Интересно! А, в академии бывают перерывы в учёбе, какие-нибудь каникулы? Меня это колдовство уже замучило. Даже во сне повторяю веды, стараюсь правильно произносить непонятные слова. Как много зависит от интонации, от правильно поставленного ударения. Даже твоё настроение, в ритуалах колдовства, играет определённую роль. Обучение шло легко, всё получалось, я, уже, почти год, как нахожусь на этом острове. Но усталость не спрашивает, она имеет свойство накапливаться. Я устал, от всего, от колдовства, от преподавателей, от своего соседа. Женщина-профессор сказала, кто сдаст зачёт по невидимости, того отпустим на два месяца домой. Я, раскатал губу – мой дом находится в Рязани, и с этой невидимостью у меня ничего не получается. Как я не пытаюсь быть невидимым! Никак. В военном училище нам преподавали маскировку, но здесь невидимость – это совсем другое. Эту маскировку нужно ввести в мозги окружающих, чтобы никто не видел тебя. Профессор говорила, что эта технология похожа на массовый гипноз, но, всё же, это колдовство. Вы сами должны найти решение, если хотите отдохнуть от академии и меня. Разрешалось всё, любые методы из пройденного материала. Я пытался: и так, и этак – ничего не помогало. Мой сосед – Гудзырь был на шестом курсе, но даже он ничем не мог мне помочь.

– Пойми, Снегур! Это чисто индивидуальное задание. А, невидимость – это надувательство.

Я начал экспериментировать с рунами, но получалось ещё хуже – я оставался видимым, но с изменёнными формами. Когда я превратился в человека-паука, с ослиной головой, даже сосед мой не выдержал. Он помог мне возвратить своё тело.

– Больше не делай так, хорошо? Забудь про эти руны, они не участвуют в невидимости.

У меня уже не было, ни сил, не желания, продолжать свои эксперименты. Я задумался: представил, что я в лесу, в окружении своих врагов, и мне грозит смерть, если меня обнаружат. Что делать? Блин! Нужно превратиться в куст, в дерево, слиться с окружающей местностью, тогда меня трудно будет найти. Может быть это колдуны называют невидимостью? Я, вроде бы есть, но одновременно, меня нет. Я – не я! Дерево – это не лейтенант Снегур. Надо будет попробовать. Преображаться нас научили, ещё в начале наших занятий. А, вдруг получится? Уж очень хотелось на каникулы. Я решил испытать на Гудзыре свою невидимость.

– Коллега! Ты видишь меня?

Гудзырь дожёвывал пирожок, взятый из столовой.

– Конечно. Я не слепой, не надоело тебе экспериментировать, прятаться, превращаться в земных монстров?

– Выйди на пару секунд, я спрячусь в последний раз.

Напарник выскользнул за двери, приняв условия моей игры. Я, тут же, превратился в ученический халат, висевший на вешалке у входа в комнату. Гудзырь перевернул всю комнату, дважды заглянул под кровати, в ванную комнату, даже в унитаз. В конце концов, он сдался, посчитав, что я обманул его, пробрался мимо его глаз. Он, всего на пару секунд вышел в коридор, я успел принять свой прежний вид, сидел за столом и допивал цветочный чай. У моего напарника были квадратные глаза, когда он вернулся.

– Ты где прятался? Я всё обыскал.

– Секрет. Не гадай. Просто, я стал невидимым.

– Мне бы так! Меня всё время находят, как бы я не прятался.

Глава 5

На завтра меня вызвали в деканат (не знаю, как называется комната, где собирается весь преподавательский персонал сегментов всех цветов). «Солдат» торжественно, под аплодисменты своих коллег, поставил мне зачёт по невидимости. И как они узнали? На лётном поле меня ожидал «дракон», и через десять минут я летел в свою горную местность на запад страны. (Позже, гораздо позже, я узнал, каким методом осуществлялся контроль за учащимися. Подслушивающих устройств и тайных глазков здесь не было, но не буду опережать события, у колдунов был свой секрет ведения разведки за обучаемыми.) В «родном» стане меня приняли с радостью. Не каждый раз в деревне приземляется «столичный дракон». Волхва в стане не было, Зыркал давно не спускался со своих гор, зато вещалки все уши прожужжали. Для них я был потенциальный жених. Больше всех радовался моему прибытию Коляда. Прапорщик здесь успел стать настоящим охотником, сегодня был день, когда бригада поставляет дичь в этот лагерь. Коляда не совсем расквитался с земными понятиями. Для прапорщика стан, был лагерем. Так привычнее, и по-военному, правильно.

– Завтра в тайгу.

Прапорщик приглашал и меня в горы, но прилетела весталка и задыхающимся голосом сообщила, что меня ждёт волхв в своём шатре. Это известие изменило все мои планы. Оказывается, волхв прибыл в стан, ещё вчера, просто, не хотел афишировать своё присутствие. Я, второй раз подходил к шатру правителя народа Другарей на западных границах страны. Меня, как и раньше, преследовал холодок, собравшийся в районе сердца. Ноги, непроизвольно, дрожали и отказывались идти. Я себя заставлял двигаться, преодолевая силу сопротивления внутреннему страху. Я, так же, как все жители стана, очень боялся колдуна. Год, проведённый на острове, не давал никакой форы, при общении с правителем.

– Как твои успехи, Снегур?

Я, что-то промычал в ответ.

– Вас ещё не учили летать? А, то бы я пригласил тебя в свою горную резиденцию.

Я, отрицательно покачал головой.

– Жаль! Искренне жаль! Какие планы у тебя на отпуск?

Я растерялся. Никаких планов у меня не было, просто я хотел отдохнуть от всего, отвлечься, от учёбы, выматывающей мозги, выспаться за всё время, проведённое на острове.

– Я хочу побродить по горам, закрепить некоторые уроки ведоведения в окружении природы.

– Это хорошо, что ты даже здесь не забываешь про уроки острова.

Последнюю фразу он произнес, по-русски. На земном языке. Волхв поднялся, давая знать, что аудиенция закончена.

– Блин! И кто меня за язык тянул, теперь, вместо отдыха, придётся идти в горы. Самому, без друзей, без поддержки.

Утром заскочил Коляда, узнав, что я тоже собрался в горы, но мой маршрут пролегал далеко от стоянки его бригады. Он порылся под своей десантной курткой и достал, что-то, похожее на карту.

– Возьми. Я нарисовал. Тебе может пригодиться.

Я поблагодарил друга. Действительно, я совсем не знал местности, не знал, что меня ожидает. Весь мой опыт с хождением в горы, был ограничен местом обитания астронома, его гора была видна со стана, к обсерватории горного отшельника была проложена тропа и два раза в месяц он приходил в стан за продуктами. Я, ещё тогда, поразился изобретательности учёного: он странно транспортировал запас продуктов в горы. Он набивал три огромных рюкзака, под завязку, упаковывал их в корзину, а к корзине был привязан шар, который наполнялся специальным газом. Корзина медленно подымалась вверх, вместе с продуктами, и застывала на уровне головы. Самое главное, чтобы не было ветра. Зыркал без особых усилий переносил весь багаж в свою высокогорную обитель. Я посмотрел на карту, оставленную мне прапорщиком. Да! С топографией у моего подчинённого было неважно. Нашего прапорщика, видимо из детского садика, сразу призвали в армию? Я стал вчитываться в пояснительные записи: стопарики, бухарики, жмуры – ещё больше запутался. У меня пропало желание идти этим маршрутом, чтобы, не дай бог, ночью, в палатку жмуры не залезли. Но, деваться некуда, назвался груздём…, по закону подлости, свой маршрут я начал с обзора этой таинственной местности, отмеченной на карте «стопариками» и «жмурами.» Там я и увидел эти «стопарики».

Коляда так назвал пни, аккуратно обгрызенные какими-то животными, похожими на земных бобров. А, вот и они сами, выплывают из своего болота и шатающейся походкой переходят к очередной группе деревьев. Я расшифровал вторую запись на карте прапорщика – бухарики – это бобры. Взглядом снова пробежал по местности, выискивая таинственных жмуров. Блин! Ни одного бугорка, ни одной могилы, откуда ещё могли вылезать покойники? Я посмотрел вверх, в просвет между кронами деревьев:

– Мама!

Сверху на меня смотрели жмуры. Я таких животных ещё не видел, они были чуть меньше человека, с безобразными физиономиями и с кожаными крыльями, которые слаживались в несколько раз, как зонтик от дождя. Жмуры были хищники, но их интересовала более мелкая дичь. В этом лесу – жмуры, в отличии от летучих мышей, могли охотится и днём, и ночью. Я никак не мог избавиться от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Посмотрел по сторонам – никого, одни птицы и животные. Пошёл дождь, ливень, я спрятался в пещеру, стал наблюдать. Зашло несколько оленей, пара пересмешников, и землеройки. Смешно, но чувство чужого взгляда не пропадало, подозревать животных в шпионаже – глупо. Я, так и остался в неведении. Не смог вычислить наблюдателя. Одному в горах, ночью страшновато. Начинаешь, невольно, вспоминать все пройденные уроки на острове. Я выбрал себе уютную пещеру для ночлега, установил колдовскую сигнализацию, чтобы в случай чего, успеть дать дёру. Деревья, для ночлега, я отверг сразу, мне стало плохо при воспоминании о жмурах. Блин! Сигнализация постоянно срабатывала, не давала спать. То енот забрёл, то ёжик заблудился, хрюкнул возле уха так, что я, едва не вспомнил детство. Пришлось сигнализацию отключить, и я мгновенно провалился в сон, не реагируя на имитацию плача пересмешниками. Эти животные, похожие на полуобезьян, преследовали меня повсюду. К их голосам и выходкам тяжело было привыкнуть, они подражали всем животным, находящимся в стране Другарей. Могли, запросто, перепугать вас фразой, услышанной ненароком, у жителей страны, произнеся её, нарочно, громко, над самым ухом. Блин! Земные попугаи, и то, не так коварны. Мне кажется, этим лемурам нравилось пугать людей, и не только. От их таланта к подражанию, наверно, зависела их жизнь. Мне не раз приходилось видеть панически убегающих горных собак, после имитации криков пересмешниками. Не знаю, кому они подражали, но глаза у этих хищников светились от страха. Пересмешники, пару раз спасали меня, предупреждая об охотящейся рыси. Жмуры, в отличии от их земных аналогов, из фильмов ужасов, были безобидными, миролюбивыми существами. Моё неожиданное появление в их ареале, вызвало, скорее любопытство, а не агрессию. Жмуры наблюдали за мной издалека, стараясь не приближаться и не терять меня из виду. Они были очень любопытны, чем-то напоминая земных морских животных, те тоже любили часами наблюдать за рыбаком. Утром я проснулся в окружении животной мелочи. В пещеру набились существа, даже которых я не видел раньше. Такое соседство было лучше всякой сигнализации. Для них эта пещера, видимо, давно была местом для ночлега? Они привычно, спокойно относились друг к другу, получается, что и меня приняли в свой круг, не испытывая страха к пришельцу. С одной стороны, я был благодарен этой фауне, она сглаживала моё одиночество. Иногда я пел, пересмешники перехватывали мотив и получался интересный хор, как на грузинской свадьбе. Кроме того, эта мелочь была дружна при любой опасности и могла отстоять свою территорию, отогнать любого хищника. Я видел, как стая животных, похожих на бурундуков, прогоняла ядовитого горного варана. Ящер не успевал пятится под их дружным напором, теряя энергию и скопленный яд. Бурундуки гнали рептилию за границу своего обитания. Ящер ничего не мог предоставить множеству укусов стаи, предпочёл ретироваться в безопасное для себя место. За пересмешниками тоже было интересно наблюдать, при встрече с хищником они подымали оголтелый крик, вспоминая про свои обезьяньи повадки, и тогда, в сторону опасности, летело всё, что могла найти лапа лемура. Обычно, противник не выдерживал такой атаки, и старался скрыться, убежать от стаи рассерженных полуобезьян. Интересно! Кому пересмешники подражают, имитируя странное квохтанье. Блин! Такого панического страха я не видел, все животные, как с ума сошли, у горных собак – глаза навыкат, они первыми с визгом бросаются наутёк. Пещерные медведи, законопаченные в своих жилищах, как пробка из бутылки шампанского, вылетают со своих схронов, и бегут, куда глаза глядят. Пересмешники, устроившие эту катавасию, с довольным видом, стараются возглавить эту процессию беглецов. Блин! Иногда она может растянуться на часы – животные движутся сплошным валом, подальше от этих мест, где обитает монстр. Ко-кво-ко-о! Я, с иронией смотрел на приколы лемуров. Им нравилось вызывать страх у окружающих. Жмуры никуда не убегали, но старались испариться на местности, спрятаться в недоступных разломах скал, или в старых дуплах деревьев. Жмуры – это были истинные мастера мимикрии, им и академия не нужна! Я решил осмотреть местность, окружающую стан, передвигаясь по кругу. Горы в этом краю были старыми, с покатыми вершинами, с оврагами и провалами. Через глубокие пропасти были проложены подвесные мосты. Ни людей, не другарей, никого я не встречал, только животные и я, я и фауна. Горы утопали в растительности, это была настоящая труднопроходимая тайга. Я старался не подыматься вверх, экономя свою жизненную энергию, но по земному опыту, догадывался, что, вверху горный лес сменяется непроходным кустарником, а ещё выше, были луга, с изобилием трав и цветов. Там, на тех землях жили другие животные и птицы, они считали себя небожителями и никогда не пересекались с лесными. Мне интересно было побывать и там, но, как-нибудь, другим разом. Я поднял голову вверх, в просвете между деревьями, я увидел воздушный шар. Мне тяжело было не узнать того, кто в нём летел. Я постарался выбраться на открытое место, и пилот воздушного шара увидел меня и помахал рукой. Это было первое разумное существо, встреченное мной на своём пути.