Территория пунктира
Шрифт:
Я взмахнул рукой:
— Ксенофонт!
Тот услышал.
— Пустите его! Это сын Клеарха.
Персы послушно расступились.
— Опять опаздываешь, Андроник.
Я быстрым шагом подошёл к стратегам.
— Если бы меня заранее оповещали о ваших собраниях, я приходил бы раньше. Вам уже сказали о гибели Кира?
— Сказали. Это серьёзная проблема. Но откуда ты узнал?
— Неважно. Что надумали?
— Приходили послы от царя, — заговорил Проксен, — потребовали сложить оружие и сдаться на его милость.
— Пусть сам сдаётся, — проворчал Хирософ. — Поле боя осталось за нами.
— Но Кир убит…
— Это ничего не значит. Во имя Леонида и тех, кто стоял рядом с ним под Фермопилами, мы не отступим!
— Сражаться мы умеем, — кивнул Ксенофонт. — Кто бы спорил… А вот чем наполнить десять тысяч пустых животов — это вопрос.
— Прибавь к ним обоз…
— Торговцы цены подняли.
— А зерна всё равно нет.
— Вчера проститутки просили два обола, а сегодня уже три. Сколько они попросят завтра?
— Кулаком поработаешь, Никарх.
Стратеги засмеялись, но смех был натужный, потому что на самом деле смеяться не хотел никто.
— А ты что предлагаешь, Андроник?
— Что может предложить сын рабыни? — скривился Менон.
Я ударил его по лицу, резко, не задумываясь. Не понимаю, почему Андроник не сделал этого раньше, зарвавшегося фессалийца давно следовало поставить на место. Менон упал на спину, но тут же вскочил. Я шагнул к нему, сделал обманное движение правой, он качнулся, и я влепил ему снизу левой в подбородок. Его приподняло и швырнуло на землю. Нокаут.
Всё произошло за мгновенье. Никто не дёрнулся, не попытался остановить драку, да никто и не думал останавливать. Ксенофонт кивнул, глядя на обездвиженное тело, и подытожил, выражая общее мнение:
— Хороший удар.
Двое лохагов подхватили Менона под руки и уволокли в лагерь. Стратеги сплотились вокруг меня.
— Ну так что ты предлагаешь, Андроник?
— Да, что ты предлагаешь? — услышал я за спиной голос Клеарха. — Мы с моим другом и союзником Ареем головы ломаем над тем, что делать дальше, но тут приходит простой гоплит, избивает лучшего стратега армии и смеет что-то предложить.
— Для начала я предлагаю не слушать Арея, — ткнул я пальцем в перса. — Он предаст нас.
— Предам? — изумился перс.
— Отец… — повернулся я к Клеарху. Тот свёл брови, но сдержался. — И вы, стратеги: Феопомп, Проксен, Софенет, Ликий, Хирософ — вы все считаете, что я слишком молод и вспыльчив, чтобы указывать вам. Вы считаете, что ради сиюминутной выгоды я не способен разглядеть важного. Это не так. Да, я молод, да, я бываю несдержан, но… Я вижу сны, в которых боги разговаривают со мной и предрекают судьбу каждого из вас. Если вы не послушаете меня и пойдёте за Ареем, многие умрут.
Так по-умному я не изъяснялся никогда. Мне вообще казалось, что через меня говорит кто-то другой. Слова будто сами залетали в мозг и сходили с языка сентиментальной патетикой. Меня едва не стошнило от этого, но невидимые пальцы сжали горло и заставили продолжить.
— Я предлагаю вам выход. Я помогу избежать той участи, которая нависла над нами Дамокловым мечом, и приведу нас к победе.
— Рано или поздно мы всё равно умрём, — хмыкнул Никарх, когда я замолчал. — Мы гоплиты, каждый бой может стать для нас последним.
— Тебе лично смерть в бою не грозит.
Я сказал это хлёстко и снова не своими мыслями, но на этот раз они мне понравились, тем более что по «Анабасису» Никарху действительно вспороли живот.
Никарх облизнулся. Моё предсказание ему не понравилось. Он склонил голову и пробурчал:
— Тоже мне, прорицатель.
— А что случится со мной? — сделал шаг вперёд Клеарх.
Сарказм из его голоса улетучился, но и доверия пока ещё не было.
— Тебе и Проксену персы отрубят головы. Менона кинут в выгребную яму, и он будет ползать в дерьме, пока не сдохнет. Убьют почти всех лохагов. Только половина из тех, кто сейчас в армии, выйдет к Трапезунду, остальных заберут голод и персидские стрелы.
— Это боги тебе показали?
Я кивнул. Добавлять что-то к сказанному необходимости не было, теперь должны сработать безусловная вера греков в богов и в прорицания. Всё будет зависеть от того, насколько я был убедителен. Ксенофонт, кажется, мне не верил. И Проксен. Оба получили блестящее для своего времени образование. Ксенофонт был учеником Сократа; не того, который мой раб, а того, который философ. А Проксен посещал занятия Горгия [16] . Такие учителя раздают не только знания, но и недоверие ко всему, что несёт в себе этот безумный мир. Слава богам, решение принимать не им.
16
Крупнейший теоретик и преподаватель красноречия Древней Греции.
— Хочешь сказать, если мы послушаем тебя, то мойры [17] изменят наши судьбы? — с недоверием спросил Клеарх.
— Что-то обязательно изменится, — ответил я неопределённо.
От лагеря, привлечённые нашим собранием, подходили люди. Они вслушивались в мои слова и передавали их дальше. Несколько человек встали на пригорке, среди них я заметил Сократа и Николет. У старика под глазами растекался бланш.
Клеарх подтолкнул ко мне Арея.
— Как он предаст нас?
17
Богини судьбы.
Вот теперь он верил мне безоговорочно. Как же наивны эти древние греки. Стоит сделать лицо позагадочней, заговорить утробным голосом — и делай с ними что хочешь.
— Он объединится с Тиссаферном. Они призовут на дружескую беседу стратегов и лохагов и, нарушив законы гостеприимства, убьют всех.
Арей замотал головой.
— Это наговор. Клеарх…
— Помолчи.
Клеарх надавил на плечи Арея, и тот опустился на колени. Телохранители кинулись на помощь. Одного принял на себя Феопомп. Он развернулся на пятках, единым движением выхватил фалькату и распластал перса от ключицы до пуза. Брызги крови долетели до моих сандалий и впитались в песок. Никарх поступил проще и чище. Он ушёл второму телохранителю за спину, взял за голову и сломал шею. Всех дел на полсекунды. А я-то думал, они опасные.