Террор в прямом эфире
Шрифт:
Катер в буквальном смысле летел над водой, опираясь исключительно на гребные винты. Поэтому качки не ощущалось вовсе. Если к этому добавить, что кресло располагалось на высоте около шести метров над уровнем моря, становится понятно, какие непередаваемые ощущения испытывал Арчи. Ему казалось, что он превратился в альбатроса, несущегося по своим делам над лазурными водами Карибского моря.
Барбадос от Наветренных островов отделяло чуть меньше сотни морских миль, но Арчи даже не заметил, как быстроходный катер покрыл это расстояние. Часа через полтора, показавшихся Арчи минутами, он вдруг заметил на горизонте черную точку. Точка эта быстро раздвоилась. Потом два пятнышка постепенно поменяли цвет, став из черных зелеными.
Видимо, цель была близка, и Арчи нехотя покинул кресло, поскольку из-за рева движков разговаривать с Диего, оставаясь наверху, было невозможно. Осторожно спустившись по лесенке, американец переступил через растянувшегося на спине позади рубки Тома.
Тот лежал в своих неизменных очках и панаме, так что определить, спит он или таращится в безоблачное карибское небо, было невозможно. Впрочем, сейчас Том Арчи был и не нужен. Бывший барбадосский полисмен свою работу выполнил и присутствовал на катере исключительно затем, чтобы получить оставшуюся часть гонорара.
Арчи шагнул в открытую дверь рубки. Сидящий в капитанском кресле за штурвалом Диего оглянулся и обнажил свои исключительно белые зубы:
– Мы уже на подходе, синьор!
Арчи кивнул и уже собрался было взобраться во второе кресло. И тут его взгляд вдруг наткнулся на небольшой прибор, укрепленный под самым потолком рубки…
Арчи не был, конечно, морским волком, но в спецслужбах работал очень давно. И пару раз при проведении крупномасштабных операций сталкивался с приборами для автоматической спутниковой привязки к местности. Работали они очень просто. Нужно было только нажать кнопку, и спустя несколько секунд на дисплее высвечивались абсолютно точные координаты.
21
«Борт № 2» ВВС США, где-то над Европой
Выпив, госпожа госсекретарь опустила стакан на стойку, облокотилась о нее и, проведя по стакану шоколадным пальчиком, сказала:
– Виктор означает победитель. Отличное имя. А вы ему соответствуете, а?..
– Ну-у ваше не хуже… – промямлил Логинов, поскольку и сам вопрос, и тон, которым он был задан, были достаточно двусмысленными.
– О моем имени ни слова! – вдруг сказала госпожа Крайс, прижав свой пальчик к губам Логинова. – Ладно?
Виктор только кивнул – а что ему еще оставалось делать? Госпожа Крайс удовлетворенно тряхнула головой и залпом осушила свой стакан до дна. Потом вытерла губы шоколадной ладошкой и вдруг сказала:
– Поцелуй меня, Виктор…
Логинова словно обухом по голове огрели. Конечно, как и любой другой мужчина, он был самцом. К тому же уже некоторое время самцом одиноким. Стоящая же перед ним миниатюрная женщина могла свести с ума кого угодно. Потому что вблизи госпожа Крайс выглядела намного свежее и моложе, нежели на телевизионной картинке. И отказаться от обладания ее шоколадными прелестями было бы настоящим извращением. Но…
Но ведь она, черт побери, была не просто шикарной женщиной! Она, черт побери, была госсекретарем США! И ее мгновенная слабость вкупе с неконтролируемыми инстинктами Виктора могли уже завтра обернуться черт знает какими международными осложнениями! Не войной, конечно, но уж скандалом, который затмит проделки Клинтона с Моникой Левински, наверняка…
Логинову даже вдруг послышался скрипучий голос какой-нибудь судьи Мещанского межрайонного суда:
– Подсудимый, изложите суду, как именно и при каких обстоятельствах вы, злоупотребив служебным положением, совратили американскую гражданку Кондолизу Крайс!..
Виктор так поспешно отшатнулся от госпожи госсекретаря, что даже расплескал остатки водки, и промычал:
– Э-э… А-а… Вам, наверное, завтра предстоят важные переговоры, так что я лучше…
– Да какие, к черту, переговоры?! – перебила его Кондолиза. – Я пленница этого чертового «Боинга» и этой чертовой Секретной службы! Даже выпить не могу по-человечески!
В следующий миг госпожа Крайс буквально вцепилась в руку Логинова и вырвала у него стакан. Бухнув его на стойку, она обвила шею Логинова гибкими шоколадными руками и впилась в его губы своими пухлыми губками, пахнущими коллекционным виски с содовой и обычным одиночеством…
Сопротивляться Логинов попросту боялся, чтобы не привлечь шумом внимание агентов Секретной службы. Уж тогда бы скандала было точно не избежать. И из двух зол Логинов выбрал меньшее – безропотно отдался на растерзание этой слабой женщине, которая умудрялась держать в ежовых рукавицах даже собственного могущественного шефа…
22
Наветренные острова, Карибское море, Вест-Индия
Прибор, укрепленный под потолком рубки, несомненно был морским вариантом автоматического определителя координат. Причем, судя по светящемуся глазку, вариантом вполне работоспособным…
Тут Арчи мгновенно осознал, насколько ловко все спланировал Том. Катер поджидал их не в порту, а на побережье. Так что абсолютно никто не видел, как Арчи поднимался на его борт. И в гостинице их вместе с Томом тоже никто не видел. Хитрый негр выскользнул из номера раньше. Арчи сам спустился в фойе, чтобы отдать портье ключ от номера.
Арчи Фри вдруг понял, что угодил в ловушку. Вернее, почти угодил. Арчи быстро оглянулся. Том по-прежнему лежал за рубкой, закинув руки за голову. Оружия у Арчи при себе, естественно, не было. Но он тут же вспомнил, что на задней стенке рубки слева расположен небольшой пожарный щит.
Арчи улыбнулся Диего и выскользнул наружу. Чуть отведя открытую дверь рубки, он протянул руку к пожарному топорику. При помощи таких штук террористы неоднократно заставляли изменять курс даже огромные авиалайнеры с сотнями пассажиров на борту и десятком членов экипажа. А уж развернуть какой-то катер можно и подавно…
Однако не успел Арчи дотянуться до топорика, как сзади послышался резкий голос Тома:
– Стой, как стоишь, Арчи! Пуля быстрее!
Арчи замер и медленно оглянулся через плечо. Том уже сидел на палубе и держал в руках компактный и абсолютно безотказный револьвер «Кольт-детектив спешиал» тридцать восьмого калибра. Выудил он его из складок своих свободных одеяний очень не вовремя. Дергаться было бессмысленно – кого-кого, а уж полицейских стрелять учат на совесть…