Террорист номер один
Шрифт:
— Мы к нему уже близко, сеньор Корвино.
— Не намного ближе, чем тысячи лет тому назад, дон Джузеппе. Мы погружаемся в бездну, а значит этот процесс бесконечен. Так чего же желает этот малолетний наглец и будущий писатель?
— Автограф сеньора Диего.
— Сеньор Диего подарит ему пластинку со своим автографом. Они начнут продаваться послезавтра. А если нас действительно вкусно покормят, то сеньор Диего обязательно будет сюда заходить. Познакомься, Диего, это дон Джузеппе Алфьери, настоящий хозяин города Неаполя.
Диего пожал руку и старику, и пацану, заверил, что ещё не раз сюда придёт, подарит и пластинку, и мяч, и футболку. Дед пообещал хранить
— Итак, я сделал тебя несчастным. Признаю свою вину, меру, степень, глубину. Мой долг тебя развлечь. Давай поболтаем запросто, как старые приятели. Как тебе новая команда?
— Нормально. Обороняться умеют, а атаковать я их научу. — Спаситель улыбался и ждал продолжения, но о футболе говорить не хотелось. — Этот дон Джузеппе… В каком смысле он настоящий хозяин?
— Клан Алфьери сильнейший клан Коморры, а дон Джузеппе его глава. Эта траттория нечто вроде их штаба.
— Он главарь мафии?
— Я понимаю, что это кажется тебе странным, но уверяю тебя, что дон Джузеппе человек очень благородный. Не безгрешный, конечно, но на фоне прочих почти святой. Я попросил его заботиться о тебе как о сыне.
А Ильич?
— Разве он тебе не понравился? Разве тебе не хочется иметь такого друга? По закону, он, конечно, преступник, но можешь не сомневаться, что законы пишут и принимают тоже преступники. В большинстве своём, все эти твари куда порочнее Ильича. Не думай, что мне легко среди вас выбирать. Имеем то, что имеем. Технический прогресс множит человеческие пороки, но таков уж замысел Создателя.
— Выбирать для чего?
— Для того-же, для чего Иисус выбирал своих апостолов — дать людям Цель в этой жизни.
Спаситель сказал это как-то с холодком, словно не верил в успех своей Миссии и Диего это почувствовал. Он на нас не надеется… Он уверен, что его снова предадут… И уверен наверняка не напрасно… Вот же твари!
— Я тебя не предам! Что я должен сделать?
— Выиграй в этом сезоне чемпионат, а в следующем Кубок Чемпионов и Мундиаль, сосредоточься пока на этом. Слушай советы дона Джузеппе, он намного умнее и опытнее тебя.
— Он знает? В смысле, знает кто ты?
— Он знает ровно столько, сколько и должен знать. Он знает моё земное имя, этого ему пока достаточно, чтобы догадываться об остальном.
— Я не знаю твоего земного имени.
— Дон Джузеппе знает меня как Мохаммеда Асхама. А вот и ужин. Играй в футбол, Диего. Стань лучшим, стань богом футбола, множь в мире красоту и не траться на философию, этих дармоедов философов и без тебя хватает. Николас мне сообщил, что твоя доля в этом году будет примерно двадцать пять миллионов долларов, поэтому про финансы тоже не волнуйся, скоро ты будешь в состоянии купить себе любой футбольный клуб, если захочешь.
Двадцать пять миллионов? Чертовски приятно, тем более что по контракту с Наполи он имел всего полтора миллиона в год. Но деньги ведь — это не главное! А что сейчас главное? Асхам? Это же какой-то кровожадный демон с востока… Что-то такое Диего слышал по телевизору. В новостях постоянно про этого демона вспоминали, поэтому не услышать было трудно. Для этого нужно было быть не просто равнодушным, а абсолютно глухим. Глухим Диего Марадона не был.
— Я где-то слышал имя Асхам. Признаться, я политикой совсем не интересуюсь.
Спаситель понимающе усмехнулся.
— Я в курсе, Диего. Асхам — это тот самый террорист номер один. Так надо, ничему не удивляйся.
Аятолла Рухолла Мусави Хомейни
3 сентября 1984 года
— Ас-саламу алейка, Муджтахид [63] . С виду ты помолодел лет на двадцать.
Уже две недели духовный лидер правоверных, (ведь только шииты являются настоящими правоверными) вставая на намаз молил Аллаха об этой встрече. Он и правда чувствовал себя помолодевшим, недуги временно отступили и даже зрение значительно улучшилось, но взамен за этот Дар в его душе поселилось что-то непонятное. Какое-то острое чувство личной ответственности за всё происходящее, и он очень боялся ошибиться.
63
Усердствующий — учёный, достигший уровня иджтихада. Иджтихад — усилие над собой — достижение высшей ступени знаний и получение права самостоятельно решать некоторые вопросы теологически-правового характера.
— Ва-алейкум ас-салям ва-рахмату-Ллахи ва-баракятух, Расуль [64] Махди. Очень рад тебя видеть. Я и правда чувствую себя отлично, для своих лет, ма-шаа-ллах.
— Ин-шаа-ллах! Давай сразу по делу, старик. Зачем ты меня звал?
— Тагут [65] Хуссейн запросил мира, Махди.
Асхам усмехнулся.
— Быстро же он спёкся, мы ещё и воевать то по-настоящему не начали. Ты хочешь этого мира, старик?
— В этой войне правоверные убивают правоверных. Я хочу услышать Волю Аллаха, Азза ва-Джалль.
64
Посланник, пророк.
65
Нечестивый правитель.
— Я ведь тебе уже говорил, что ты слишком заботишься о своей святости. Правоверные убивают правоверных уже почти полторы тысячи лет, во славу Аллаху, Азза ва-Джалль. — Асхам снова усмехнулся. — Все они стали шахидами и попали в Рай, а ведь вполне могли стать преступниками и негодяями. И скорее всего, именно ими бы и стали. Сам понимаешь, контингент это довольно специфический. На Аллаха надейся, но верблюда привязывай. Собственная воля тебе на то и дана, чтобы не беспокоить по пустякам Аллаха, Азза ва-Джалль. На тебя, Халиф, вероломно напали подлые муртады [66] , ты в полном праве их сурово покарать. Даже не так. Ты обязан их покарать. Хотя бы попытаться это сделать. Разве дела твои так плохи, что ты усомнился в победе?
66
Отступники.
— Ты ведь знаешь, что американцы угрожают нам своим вмешательством на стороне Хуссейна. Они вполне могут устроить здесь радиоактивную пустыню…
— Знаю. Знаю и что они тебе предлагают за этот мир. Торговлю с шайтаном, если обойтись без лишних словоблудий. Тебе сейчас кажется, что это очень выгодная торговля, но это не так. Они дождутся, когда твои воины станут торгашами и негодяями, а потом обязательно тебя обманут и всё отберут. Сомневаешься в этом?
— В том, что попытаются — не сомневаюсь. Сомневаюсь, что у них это получится.