Террорист номер один
Шрифт:
— Или мгновенно убивать любого неугодного одним желанием.
Бобков согласно кивнул.
— Или так. Ты правильно понимаешь, Пётр Иванович. Вопрос перед Вороновым стоит не простой и оставить всё как есть он не может, решение ему всё равно придётся принять.
— Это он затеял заговор?
Бобков молча развёл руками.
— Тринадцать
— Может, чуть больше. Он сам точно не знает.
Дроздов снова взревел раненым зверем.
— Почему ты мне только сегодня об этом рассказал, кукловод хренов? И зачем он затеял весь этот цирк в Риме?
— Сегодня стало невозможно это скрывать. — нисколько не смутился Филипп Денисович, — Не кипятись, Юра. Ты профессионал и всё понимаешь. Зачем затеял — понятно. Он переходит в новое качество. Смерть Максима Воронова породила Асхама, смерть Асхама породит кого-то ещё. Он об этом возвещает. Демонстрирует мощь, но в очень интересной форме. Как будто бросает вызов.
— Но кому?
— А вот этого я не знаю.
— А если американцы сожгут труп?
— Уверен, что ситуация у него под контролем. Да и не станут они сжигать, попытаются изучить этот феномен. Я бы на их месте обязательно попытался. Интересно же, откуда взялся крест, куда девался обелиск, а самое главное — когда? Площадь ведь была под круглосуточным наблюдением. А что происходило с людьми? А как с этим бороться? На наши планы это в любом случае не влияет, Воронова в них не было.
— Почему, кстати?
— Он самоустранился. Помогает только информационно.
— Ну, раз помогает, уже неплохо. Значит наше дело пока богоугодное. А там, за тринадцать то лет, глядишь, что-нибудь да придумаем.
29–30 сентября 1984 года. Рим.
Генерал-полковник Бобков угадал. Труп Асхама не сожгли и даже не пытались. Предупреждённые за неделю американцы готовились поймать или ликвидировать террориста номер один, а вместо этого получили мощи не то святого, не то Мессии. Никто не знал, что теперь с этими мощами делать и не желал принимать решение. Труп отвезли в морг госпиталя ВМС Италии и выставили вокруг здания оцепление. Директива из Вашингтона пришла, когда в Риме было уже далеко за полночь. Если вкратце: «Ждать специалистов и не допустить побега ожившего трупа.»
Госпиталь эвакуировали к утру, заминировали морг так, чтобы в случае чего разнести там всё на молекулы и установили три телекамеры, изображение с которых получали пять независимых групп операторов, размещённых в разных зданиях по соседству. В каждой из групп был контролёр с полномочиями на активацию мины.
Весь день, сменяясь каждые два часа, пятнадцать агентов ЦРУ не отрывались от своих экранов, но ничего не происходило. Специалисты из Вашингтона задерживались. Аэропорт Рима не работал, самолет удалось посадить только на военной базе в Авиано, возле Вероны, разрешения на полёт военного вертолёта в Рим итальянцы не давали, а автострады оказались забиты брошенными автомобилями ещё в сорока километрах от столицы Италии.
Американцы были измотаны и задёрганы, поэтому естественно никто из них не смотрел телевизор. Без четверти двенадцать картинка с камер в морге пошла в прямой эфир по всей Италии, а на экранах оперативных групп повисло статичное изображение. Италия, по понятным причинам, находилась в центре всеобщего внимания, поэтому картинку перехватили все ведущие телекомпании мира. Ровно в полночь труп террориста номер один сел, зевнул и сладко потянулся. Посмотрел на телекамеры, сделал из простыни набедренную повязку и спокойно вышел из морга. Истерический звонок из Вашингтона раздался в оперативном штабе ЦРУ в ноль-ноль ноль-пять тридцатого октября, а в ноль-ноль ноль-шесть взорвался пустой морг госпиталя ВМС Италии.
Асхам воскрес!