Террористка для спецагента
Шрифт:
– Может, заревновала? – высказал кто-то предположение, и все согласно промолчали.
Веселье поугасло, и все стали потихоньку собираться. Катя попробовала дозвониться до Светки, но та выключила телефон. Через некоторое время пришла эсэмэс: «Я дома», и все немного успокоились, но вещи к тому времени были уже собраны, и все поехали по домам.
Прощаясь с Пашкой около подъезда, Катя возмущалась:
– Ну почему так? Почему я должна выбирать между парнем и подругой? Я не хочу так! Я хочу нормально общаться с обоими! А вынуждена поделить мир надвое!
И удивилась тому, как внезапно изменился в лице Пашка.
Она ждала поцелуя, а он посмотрел на неё с ужасом и быстро ушёл. Долгое время он был занят, и они не встречались, а потом он принёс валентинку с билетами и с Тардис.
Едва Катя вспомнила про кулон, как весь сегодняшний день пронёсся перед её внутренним взором. Она ничего не понимала: вся её предыдущая жизнь никак не могла быть причиной сегодняшних событий. Ещё и с Пашкой поссорились.
***
Друзья спускались по эскалатору. На этой станции был самый длинный эскалатор, потому что здесь было самое глубокое размещение станции. Пожалуй, глубже только прогон под Обью – в Новоалтайск. Но это прогон… И по красоте ни одна станция Барнаульского метро не могла сравниться со станцией «Дом быта» или «Новый рынок».
А всё потому, что здесь был музей мозаики.
Когда возник вопрос, как быть с мозаичными пано зданий в аварийном состоянии или зданий, которые, согласно плану генеральной застройки, следовало снести, если здания не представляли исторической или архитектурной ценности, но стены внутри или снаружи были украшены мозаикой, то решили сделать музей. Это был первый музей в Барнаульском метро.
Потом на станции «Площадь Советов» был устроен Музей революции, а на станции «Суховская» – Музей гражданской войны, много материалов посвящено Колчаку – человеку яркому и неоднозначному. На станции «Фабричная» – Музей Ивана Ивановича Ползунова, русского изобретателя, создателя первой в России паровой машины и первого в мире двухцилиндрового парового двигателя. Он родился в 1747 году в Екатеринбурге, и уже в восемнадцать лет в группе горных специалистов под руководством главного командира Колывано-Воскресенских заводов Андреаса Беэра прибыл в Барнаул и получил должность гиттеншрейбера – смотрителя и учётчика при плавильных печах – при Барнаульском медеплавильном заводе. В Барнауле Иван Ползунов прожил до самой смерти, 27 мая 1766 года, сделав немало изобретений и усовершенствований. Его имя теперь носит Барнаульский политехнический университет.
Барнаульское метро уникальное! Это самое безопасное метро в мире – за всю его историю не было совершено ни одного теракта, ни одного правонарушения, ни одной сколько-нибудь серьёзной аварии! И, безусловно, оно самое красивое…
Есть ещё одна особенность в Барнаульском метро, которую стоит упомянуть: на каждой станции есть книжные полки. Любой человек может принести и положить на полку книги, которые ему больше не нужны. И любой человек может взять любую книгу с полки на станции метро. Просто почитать, пока будет ехать до своей остановки, а потом положить на такую же полку при выходе – для следующего читателя. А может взять домой – если книга зацепила.
Пока спускались по эскалатору, Катя снова и снова перебирала сегодняшний день и совсем забыла, что не одна. Внизу по привычке направилась к книгам, но, услышав Светкин смешок, тряхнула головой, скрывая смущение:
– Совсем уже ум за разум зашёл со всеми этими ссорами…
Светка приобняла Катю за плечи и нарочито бойко ответила:
– Эх, подруга! Да я сама в метро всегда беру почитать. Так что привычка выработалась – будь здоров!
– Ага! – включился в разговор Коля. – Иногда очень даже интересные книги попадаются! Днесь тут Веллера про татаро-монголов читал. Ржал как конь.
За разговорами подошли к платформе в голову состава, чтобы на своей остановке быть ближе к выходу. Поезд ходил с интервалом в шесть минут, на табло горело, что ждать осталось четыре с половиной.
– Завтра на пары идёшь? – спросила Светка у Кати.
– Конечно! А ты? – ответила Катя с облегчением. Меньше всего ей хотелось сейчас обсуждать сегодняшние события.
– Ночевать у предков останешься или домой поедешь? – снова спросила Светка.
– Не знаю. Как получится, – ответила Катя.
– Если останешься, может, завтра на занятия пойдём вместе? – предложила Светка.
– Конечно! – Катя пожала плечами и улыбнулась.
– Девчонки, а кто реферат по историческим местам написал? – спросил Коля. – Какие вы места выбрали?
– Я про Нагорный парк написала, – ответила Светка. – Там кладбище раньше было. А теперь церковь строить собрались, кучу костей раскопали. Прям бульдозером, представляете?
– Как бульдозером? Они ж знали, что там захоронения! – возмутилась Катя.
– Ну да, – подтвердила Светка. – Об этом все знают.
– По-хорошему бы эксгумацию сначала провести и перезахоронить, – заметил Коля.
– Это если по-хорошему… – усмехнулась Светка. – Но тогда придётся признать место историческим, а тогда… Тогда никто не разрешит строить.
– Да, жесть. – Коля повернулся к Кате: – А ты, Кать, написала?
– Нет пока, – ответила Катя и добавила: – Не знаю пока, про что писать.
– Я тоже не знаю, – вздохнул Коля. – Хотел написать про Голубую даму – привидение, которое живёт в здании мэрии, но про неё только ленивый не писал.
– Я, кстати, тоже про неё подумывала, – засмеялась Катя. – Теперь-то точно не буду писать. Возьму что-нибудь другое. Хоть вон «Красный» магазин. Он в мае 1917 года не сгорел во время пожара, когда дотла половина Барнаула выгорела. Хозяин приказал рабочим мочить в воде войлок и обкладывать им стены. Так и уберегли. А вокруг всё сгорело. Кстати, «Красным» его после пожара стали называть. Ну или про наше метро напишу…
– Ага. А я тогда трешану потихоньку. Напишу про Дунькину рощу и мани-и-и-и-а-а-а-ака-а-а. – Коля сделал «страшные» глаза и, скрючив пальцы, пошёл на девушек.
Те засмеялись и отпрянули от него. В это время подошёл поезд, и друзья вошли в вагон.
Катя смеялась. Но на душе было грустно – она впервые поссорилась с Пашкой. Конечно, он сам виноват – придумал такую фигню. И всё же, он ведь старался! Но родителей пугать было вообще зря. Так что он должен понять… И если любит… Если действительно любит…
А вдруг нет? И Катя теперь упустила свой шанс… И они расстались навсегда!..
Кате хотелось плакать, но она смеялась с друзьями. И только глубоко-глубоко в душе, в самой её глубине, билась мысль: «А вдруг всё правда? Вдруг Пашка ничего не придумывал и военные были на самом деле? Вдруг они действительно поджидают Катю дома у её родителей?»