Тертый калач

Максимов Кирилл

– А я бы на яхте на какой-нибудь необитаемый остров поехал.

– Кстати, насчет «закончилось», – прервал свои фантазии Зотов. – Сейчас заминированы еще два здания. Остаток суммы можете переводить на тот же счет.

– Погодите, как это два? Этого недостаточно. Мне нужны еще три «площадки» для строительства.

– Как и договаривались. Два последних – и все.

– У меня уже есть предварительная договоренность с партнерами, будущими арендаторами. Чиновники из гордумы тоже ждут от меня часть пирога. Поэтому кровь из носа, нужны еще три «точки».

– Григорий Иванович, я вас понимаю. Но мин нет, закончились. Не гранатами же вы будете эти «точки» забрасывать.

– А на складе в воинской части? Не может быть, что и там пусто, – возразил Диваков.

– Там, конечно, еще кое-что осталось. Но, сами понимаете, что их оттуда нужно привезти. А Князев с помощью кого-нибудь из служащих может контролировать вывоз.

– Вот видите, что значит безответственный подход. Убили бы его тогда – и не было бы теперешних проблем. Ладно, не буду больше грузить на эту тему. Уверен, вы сделаете выводы. А по поводу очередной партии – я, конечно же, хорошо заплачу.

– Плюс двадцать процентов к предыдущей цене, – сказал Зотов, не отрываясь глядя Дивакову прямо в глаза.

– Плюс десять.

– Восемнадцать.

– Предлагаю компромиссные пятнадцать.

– Хорошо.

Они пожали друг другу руки. Каждый от сделки получал свое. Один – крупные деньги на зарубежном счете. Другой – новые возможности для расширения своей строительной империи.

* * *

Маша вернулась домой поздно. Как-то неожиданно для себя разговорилась с матерью и просидела у нее в гостях до самого вечера. Они вспомнили свою прежнюю жизнь, до переезда в Москву. Обе пришли к вполне очевидному выводу, что все-таки хорошо, что в их жизни возник Диваков. Ларисе Глобиной это позволило вырваться из той дыры, в которой она провела все эти годы. Унылый провинциальный город, унылая работа с восьми до пяти. Серые будни, тянущиеся один за другим бесконечной чередой. А здесь бывший любовник сразу с барского плеча презентовал ей пусть и не шикарную, но квартиру. Теперь ту хрущевку в провинции можно сдавать и, хоть и скромно, но жить, забыв о работе и мыслях о том, как протянуть до следующего месяца. А перед Машей внезапное появление в ее жизни отца открывало большие перспективы. По словам матери, даже если она не поступит в этот ее «художественный университет», папка не бросит дочь на произвол судьбы и где-нибудь обязательно пристроит.

– Как мать? – спросил Диваков у дочери, как только она затворила за собой входную дверь. Он сидел в гостиной в кресле и смотрел по телевизору спортивный канал.

– Нормально, не жалуется, – Маша взяла с полки свой планшетник и сунула в сумочку. – А у тебя что нового?

– Присядь, пожалуйста. Нужно с тобой кое-что обсудить.

– Давай немного позже, хорошо? Хочу сейчас душ принять.

– Ну тогда жду тебя здесь.

Маша поднялась к себе в комнату, бросила сумочку на кровать и направилась в ванную комнату. После жаркого дня прохладный душ был блаженством. Закрыв глаза, она постояла минут пять под струями воды. В комнате села перед зеркалом, включила фен, чтобы подсушить волосы, и положила перед собой планшетник. Уходя из дома к матери, она предварительно включила на нем аудиозапись. Уж как-то слишком напористо Диваков пытался ее выпроводить, и Маша решила проверить свои подозрения. Конечно, это было некрасиво – шпионить за родным отцом. Но любопытство оказалось сильнее и перевесило муки совести. Девушка подключила к планшету наушники и нажала на «плей», прокрутила запись на начало разговора. К отцу приехал какой-то знакомый. Маша, затаив дыхание, внимательно слушала их беседу и не могла поверить своим ушам. То, что Диваков обсуждал со своим гостем, просто шокировало. Сердце девушки от волнения учащенно забилось. Ее переполняли эмоции. Диваков и гость, представившийся Игорем Зотовым, как ни в чем не бывало, говорили об убийствах, подрывах зданий. С каждой минутой в Маше росла ненависть к своему отцу. Как она могла поверить человеку, который, не моргнув глазом, заказывал убийства людей? Мало того, что он оказался соучастником уничтожения домов в городе, совершенно не беспокоясь о том, что при этом могут погибнуть невинные люди. А это уже походило на массовое убийство. Когда же речь зашла сначала о Князеве, а потом и о ней самой, Маша застыла от ужаса. Получается, за ними все время следили. И то, что все они, и Богдан, и Илья, и Света, живы – лишь вопрос времени. От страха и злобы на отца у девушки затряслись руки. Она вспомнила, что тот хотел с ней о чем-то поговорить. Что ж, посмотрим. Дослушав разговор до конца, Маша отложила планшетник в сторону, сделала глубокий вдох и попыталась взять себя в руки. Спокойствие, только спокойствие. Главное – не впадать в истерику. Она вышла из комнаты и спустилась к отцу вниз в гостиную. Он все так же сидел в кресле и пялился в висевший на стене плазменный экран телевизора. Маша села рядом.

– Ну что, о чем хотел поговорить? – непринужденно спросила она.

– Обо всем. Мы же с тобой редко по душам беседуем. То ты занята, то у меня дела. Я считаю, нам нужно наверстывать те двадцать лет, что мы не виделись. Ты не против?

– В общем-то, да, – согласилась Маша и кивнула в сторону экрана. – А ты любишь спорт?

– Не то чтобы люблю… Так, посматриваю иногда футбол, когда выпадает свободное время.

– А я терпеть не могу. Не понимаю, что люди находят в этом интересного.

– У каждого свои предпочтения. У кого-то хоккей, у кого-то музыка. У тебя вот, искусство, история. Люди разные. Ладно, я вот о чем хочу с тобой поговорить, – решил сменить тему Диваков. – Ты уже имеешь представление о том, кто я такой, чем занимаюсь, в каком обществе вращаюсь.

– Да, папа, – ответила Маша и мысленно прибавила: «Та еще публика».

– Диваковы – семья известная в бизнес-кругах, влиятельная. Мы должны бывать на всяких светских мероприятиях, загородных пикниках и вечеринках не только для того, чтобы повеселиться, но и по долгу службы. И я бы хотел, чтобы ты тоже понемногу начала входить в мой круг общения. Как говорится, стала частью нашего высшего света. – Диваков улыбнулся и сложил на груди руки. – Я думаю, ты могла бы найти себе новых друзей. Я понимаю, тебе, наверное, скучно с такими, как я. Но на этих вечеринках бывают не только бизнесмены, но и молодые художники, дизайнеры, актеры, ученые. Тебе будет с кем найти общие темы для разговоров. Как ты смотришь на это?

– Даже не знаю, что сказать.

– Я на тебя не давлю. Просто хочу, чтобы ты чего-то добилась в этой жизни. А для этого мало одного желания. Нужно завязывать нужные знакомства. Вот кто сейчас твои друзья и подруги, чем занимаются? – спросил Диваков тоном, словно это обычное любопытство.

– Ну всяким, кто чем, – увильнула от ответа Маша. Ей не нравился подобный поворот в разговоре. Да кто он такой, чтобы учить ее жизни? У самого руки по локоть в крови, а строит из себя заботливого папашу. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не высказать отцу в лицо все, что о нем думает, всю ту ненависть, которая скопилась внутри и бурлила в груди, словно маленький невидимый вулкан.

– Знаешь, я бы посоветовал тебе быть разборчивее в общении. Нужно дружить с людьми, у которых есть четкие планы, которые думают о своем будущем и стараются шаг за шагом приблизить поставленную перед собой цель.

– Папа, давай не будем об этом. Я сама прекрасно разберусь, с кем мне дружить, а с кем нет.

– Маша, ты не совсем поняла, что я пытаюсь до тебя донести. Пойми, ты моя дочь, я люблю тебя и хочу, чтобы ты выросла самодостаточным и обеспеченным человеком. Но пока что ты в начале пути. И некоторые могут попытаться воспользоваться твоей наивностью. Ведь, по сути, ты одна из моих наследниц. Про нас писали в газетах, снимали для телевидения. Человеческая натура коварна. Не исключено, что некоторые, зная о моем богатстве, попытаются втереться к тебе в доверие, втянуть в какую-нибудь авантюру. Нужно быть осторожней с новыми знакомыми.

– Я не понимаю, ты на кого-то конкретно намекаешь?

– Нет, я вообще. У меня серьезная репутация, и не хотелось бы, чтобы ты стала жертвой каких-нибудь проходимцев. Поверь, мир, в котором мы живем, порой бывает очень жесток.

– Да-да, знаю, – раздраженно произнесла Маша.

Ее начинало изрядно бесить отцовское лицемерие. Это же каким подонком нужно быть, чтобы строить из себя такого белого и пушистого, рассуждая о жестокости окружающих. Маша была уже не в силах слушать весь этот бред и в конце концов не сдержалась и выпалила Дивакову в лицо:

– Я прекрасно осведомлена про твою «липовую» репутацию!

– О чем это ты? – насторожился отец.

– О том, как ты организовываешь свой строительный бизнес. Как закупаешь черт знает у кого мины, взрываешь здания. Как заказываешь киллерам людей. Ты чудовище! – срывающимся голосом прокричала Маша. На глазах у нее выступили слезы. – Никакой ты не бизнесмен, а настоящий бандит, уголовник.

– Погоди, погоди. – Отец выглядел растерянным. Дочь явно застала его врасплох. – Давай все по порядку обсудим.