Теща-привидение. Киллер на диете
Шрифт:
– Но это же очень опасно! – воскликнула Мариша. – Кто угодно может найти ключ и воспользоваться им в своих целях.
– Ну, это вряд ли. В подъезде у Галочки сто с лишним квартир. Поди угадай, к какой именно квартире подойдет этот ключ. К тому же девочки делали это втайне от взрослых. А когда родители узнали, то девчонкам, конечно, влетело по первое число.
– И тем не менее Галочка все равно решилась воспользоваться этим тайником.
– Галочка этого не делала.
– Как это?
– Ну да, не делала. И эсэмэску с приглашением Славику она тоже не отправляла.
– Как же так?
– Кто-то другой сделал это за нее, – объяснила тетя Нина. – Во всяком случае, так выходило со слов Галочки и Славика. Но саму эсэмэску он продемонстрировать следователю не мог. Сказал, что сразу же стер ее. Ну а насчет того, чтобы прийти в гости к любимой девушке и побыть с ней наедине без всяких помех в лице родителей или младшей сестренки, то тут у него никаких сомнений не возникло. Он с удовольствием согласился, не раздумывая. Приехал к назначенному времени, взял ключ из тайника, открыл квартиру и стал ждать Галочку.
– А она не пришла?
– Нет же! Говорю вам, Галочка все время была с нами. Сидела между мной и своей мамой. Весь сеанс. Никуда не выходила. И в туалет мы с ней тоже вместе ходили.
– Значит, Славик ее не дождался?
– Он сказал, что ему наскучило сидеть просто так. Он стал ходить по квартире, чтобы немного развеяться. Потом увидел на столе пустую шкатулку, удивился, потому что раньше он этой вещицы не видел.
И, отхлебнув глоток крепкого чая, тетя Нина решительно кивнула, словно подтверждая слова Славика:
– Ясное дело, что не видел. Моя сестра от всех прятала свое сокровище. Тряслась над этими драгоценностями как не знаю над чем. Ну, парень взял шкатулку в руки, как он сам сказал, желая получше рассмотреть, а тут и все мы из кино пожаловали. Тамара как увидела, что ее шкатулка пуста, ясное дело, сразу в крик. Она эти драгоценности пуще жизни своей берегла. А Славка в отказ пошел. Ну, парня-то все равно в тюрьму засадили, очень уж все против него складывалось, да только брюлики Тамаркины так и не нашли.
– И вы думаете, что их взял Слава?
– Ну а кто же еще? Больше, кроме него, в квартире никого не было.
– Но если он их взял, то куда дел?
– Спрятал.
– А куда? В квартире драгоценностей ведь не было? И при нем их не было, так?
– Ну, так. Ясно, что не было. Кабы они при нем были, Тамара бы их у него мигом изъяла.
– И главное, – продолжила Мариша, – зачем Славка снова вернулся в обворованную им только что квартиру? Зачем взял пустую шкатулку в руки, если знал, что в ней уже ничего не осталось?
– Ну это… Так, проверить хотел!
– И вы в это верите?
– Главное, что следователь поверил, – сказала тетя Нина, допивая свой чай. – Да и все мы тогда не сомневались, что вор – это Галкин женишок. А вот моя сестрица, как я вижу, теперь решила сменить пластинку? Что же ей так приспичило? Или действительно смекнула, что не того за решетку сунула, а настоящий вор с ее драгоценностями по белу свету до сих пор бродит и песенки себе насвистывает?
Мариша оставила этот вопрос без ответа и вместо этого сказала:
– Вот вы все время говорите: ее драгоценности, ее цацки. Но разве это и не ваши тоже драгоценности?
– Мои? – удивилась тетя Нина. – С какой это стати они моими могли стать?
– Но вы же сестры с Тамарой Никитичной. А драгоценности эти достались Тамаре Никитичне от ее бабушки.
– А-а-а… Понятно. Сестрица моя, похоже, тебя полностью в курс наших с ней отношений не посвятила. Ну так слушай. Неродные мы с ней.
– Как это?
– То есть мать у нас одна была, а вот отцы разные. Сначала наша мама замужем за Тамаркиным отцом была. Потом он то ли умер, то ли бросил ее, мама на эту тему никогда с нами не разговаривала. Думаю, там какая-то мутная история была, иначе с чего бы ей так от собственных дочерей таиться? И родни с той стороны мы с Тамаркой отродясь не видели. С моим отцом жили, с его родней знались. Ну а когда мы с Тамаркой уже выросли и обе замуж повыходили, она мне как-то раз и рассказала, что бабка ее по отцовской линии объявилась. Ну и побрякушки эти, над которыми сестрица так тряслась, ей от той бабки достались. От отцовой матери, смекнула теперь?
– Да.
– А моя бабка, как теперь принято говорить, из пролетариата была. Единственное наследство, которое она мне оставила, – серебряный рубль да золотое обручальное колечко. Да и то последнее до того от тяжелой работы стерлось, что почти вполовину меньше стало. Вот и все богатство, что мне от предков досталось. Не то что Тамаре. У нее-то родня – все сплошь графья да князья. Не моим предкам ровня.
– Князья? – машинально переспросила Мариша. – Какие князья? Фамилию знаете?
– Да не знаю я их фамилий! И неинтересно мне это знать! Если надо, у Тамары сами и спросите.
Мариша пообещала, что именно так и сделает, как только вернется в Питер. Ей казалось, что следует осветить эту историю с фамильными драгоценностями получше. Откуда они взялись у мамы Галочки? Кто конкретно их ей отдал? Бабушка? Вот и надо узнать имя этой бабушки, ее предполагаемый адрес и другие детали.
Ведь если есть драгоценности, то имеются и претенденты на них. Вполне возможно, что Тамара Никитична была далеко не единственной, кто претендовал на доставшиеся ей в наследство цацки. И другой обиженный наследник пошел даже на кражу. Или даже наследники. Ну а что при этом пострадал невиновный, это коварного злодея или злодеев нисколько не смутило.
– А квартиру эту мне от завода дали, – продолжала рассказывать тетя Нина. – В советские времена о рабочем люде государство все-таки заботилось. Сейчас уже не те времена. Можешь хоть всю жизнь у станка простоять, а толку не будет. Не дают жилье теперь бесплатно, вон как.
– Тетя Нина, – перебила ее Мариша, – скажите мне, а что ваша дочь, сильно переживала из-за Славки?
– Да как тебе сказать, – пожала плечами тетя Нина. – С одной стороны, обидно моей Аньке, конечно, такое было. Но с другой… Никогда мне этот Славка не нравился.