Тесла против Гитлера и Сталина
Шрифт:
Удивительные свидетельства, полученные Лоуэллом, не только свидетельствуют об органической жизни, но и делают очень вероятным то, что Марс все еще обитаем; и более того, что его обитатели – высокоразвитые разумные существа. Есть ли другое доказательство такого присутствия? «Да», настойчиво говорю я, побуждаемый как интуицией, которая еще никогда меня не подводила, так и наблюдениями. Речь идет о странных электрических возмущениях, об обнаружении которых я объявил шесть лет назад. В то время я был только уверен, что они имеют планетарное происхождение. Сейчас, по зрелом размышлении и изучении, я пришел к положительному заключению, что они должны исходить с Марса.
Жизнь, как сказал великий философ, всего лишь постоянное приспосабливание к окружающей среде. Сходные условия должны порождать сходные устройства. У нас не может быть никакого представления о том, как мог бы выглядеть марсианин, но у него определенно есть чувствительные органы, приблизительно так же, как наши, откликающиеся на внешние воздействия. Показания этих приспособлений должны быть реальными и правдивыми. Прямая линия, геометрическая фигура,
В письме редактору газеты «Нью-Йорк Таймс» (было опубликовано 23 июня 1907 года под заголовком «Можно ли построить мост до Марса») он доказывает, что изобретательством он занимается не только ради денег или «любви к искусству», но и для решения глобальных задач, стоящих перед всем человечеством. Понятно, что речь идет об установлении контакта с «жителями» Марса.
Вот текст этого послания:
«Вы назвали меня «изобретателем некоторых полезных видов электрической аппаратуры». И хотя это не вполне отвечает моим устремлениям, мне приходится подчиниться прозе жизни. Я не могу отрицать того, что вы правы.
Около четырех миллионов лошадиных сил, таящихся в свободно падающей воде, укрощены и работают в моей сети переменного электрического тока, которую можно уподобить ста миллионам тружеников, не знающих усталости, ни в чем не нуждающихся, не получающих какой-либо платы и при этом ежегодно добывающих сто миллионов тонн угля. Железные дороги, метрополитен и трамвайное сообщение действуют в этом огромном городе благодаря моей электросети, а лампы и прочие электроприборы получают ток через разработанное мною оборудование. И в остальном мире – там, где используют электричество – дело обстоит точно так же, как Нью-Йорке. Телефон и электролампы накаливания занимают специфическую и небольшую нишу в имеющемся спросе на электрическую энергию, которая удовлетворяет гораздо более широкому кругу жизненных потребностей. Поэтому – да, я должен, хотя и неохотно, признать правоту вашего прямолинейного заявления.
Однако более важное коммерческое значение этого моего изобретения состоит не только в преимуществе над моими прославленными предшественниками в смысле той пользы, которую дали телефон и электролампы накаливания. Позвольте напомнить вам, что у меня в отличие, скажем, от Белла, не было такой же внушительной помощи в лице телефонной компании «Рейс», которая занималась воспроизведением музыки, и потому для воспроизведения человеческой речи ей требовалось лишь один умелый поворот регулировочного винта. Я не имел и той энергичной поддержки, которую Эдисон получил от «Кинг энд Стар», производившей лампы накаливания – там потребовалось всего лишь сделать их более прочными. Со мной ничего подобного не происходило. Я сам должен был прокладывать себе дорогу, и мои руки до сих пор не отошли от этой работы. Все те полчища моих фанатичных оппонентов и хулителей, которые могли бы наперегонки ринуться против меня, оказались усмирены короткой статьей одного итальянца, профессора Феррариса, посвященной абстрактной и бессмысленной идее – вращению цилиндра в магнитном поле. Статья была опубликована годы спустя после моего открытия и через несколько месяцев после того, как я полностью обнародовал окончательно разработанную мной практическую систему со всеми ее основными и повсеместно внедренными чертами. Публикация Феррариса была пессимистичной расхолаживающей, лишенной зрелости и силы суждений, обычно присущих истинному первооткрывателю. В статье отсутствовали результативные выводы, совершенно необходимые для того, чтобы изобретателю поверили и последовали за ним. Это была несовершенная, запоздавшая со своим выходом, работа хорошего, но умственно ограниченного человека. И все на что он оказался способен в ответ на мое искреннее братское приветствие – так это испустить жалобный вопль о своем первенстве – поведение, разительно контрастирующее со спокойной и сильной реакцией Шелленбергера, который стоически вытерпел эту боль, позднее убившую его.
Фундаментальное открытие или оригинальное изобретение всегда несет в себе пользу, но часто его последствия оказываются более глубокими. Для некоторых физиков и философов обнародование открытого мной удивительного явления: вращения проводника в магнитном поле, сам будоражащий воображение феномен вращения в отсутствие какого-либо видимого воздействия; идеальная красота моего индукционного электромотора с его ни с чем не соприкасающимся якорем – все это имело не меньшее значение, чем миллиарды долларов, инвестируемые в предприятия, основанные на этом открытии.
Данное утверждение верно для всех моих открытий, изобретений и научных выводов, которые я с тех пор обнародовал, поскольку я никогда работал над тем, чего требовала сиюминутная необходимость – а всегда над тем, что мне казалось наиболее желанным объектом для изобретательства независимо от текущего времени. Позвольте мне рассказать вам лишь об одном из таких изобретений – о моем усиливающем передатчике, о машине, с помощью которой я направил ток в сотню ампер вокруг земного шара, с помощью которой я могу заставить всю землю громко повторять слово, сказанное по телефону, с помощью которой легко я могу проложить мост через ту пропасть, что отделяет нас от Марса. И вы всерьез собираетесь сказать, что этот мой передатчик является всего лишь «одним из полезных видов электрической аппаратуры»?
По вполне очевидным причинам у меня нет желания распространяться об этом далее. Подчиняться молчаливым почитателям и почивать на уже сделанных открытиях – все это ранило бы мою утонченную натуру. Однако наблюдая за вашими героическими и нарастающими усилиями по прославлению вашей же газеты, в то время как другие ваши именитые коллеги выдают за добродетель глухое молчание, я чувствую, что, по крайней мере, один человек в Нью-Йорке способен правильно понять эти письма, столь отличающиеся от обычной корреспонденции. Позвольте мне задать вам всего лишь один-два вопроса, связанные с работой, к которой я приступил в 1892 г. в Королевском институте, будучи вдохновлен вкладом в науку, внесенным лордом Рэлейем [112] . Это была наиболее трудная из моих работ, я выполнял ее в течение нескольких лет, с одной стороны поощряемый полным сочувствия интересом к ней, который выказывали одобрявшие ее Гельмгольц [113] , лорд Кельвин [114] , а также мои большие друзья сэр Уильям Крукс [115] и сэр Джеймс Дьюар [116] , а с другой – осмеиваемый мелкими людишками, имена которых я встречал под вульгарными и вводящими в заблуждение газетными публикациями. Я говорю о моей системе беспроводной передачи энергии.
112
Джон Уильям Стретт, третий барон Рэлей, Лорд Рэлей (Рэйли) (1842—1919) – британский физик, открывший (с Уильямом Рамзаем) газ аргон и получивший за это Нобелевскую премию по физике в 1904 году. Он также открыл явление, ныне называемое рассеянием Рэлея, и предсказал существование поверхностных волн, которые также называются волнами Рэлея.
113
Герман Людвиг Фердинанд фон Гельмгольц (1821—1894) – немецкий физик, физиолог и психолог.
114
Уильям Томсон, лорд Кельвин (1824—1907) – один из величайших физиков.
115
Уильям Крукс (1832—1919) – английский химик и физик, член (с 1863 года) и Президент (в 1913—1915 годах) Лондонского Королевского общества, от которого он в 1875 году получил Королевскую золотую медаль. В числе других его наград – медали от Французской академии наук (1880), Дэви (1888) и медаль Копли (1904). В 1897 году королева Виктория пожаловала ему рыцарское звание. В 1910 году он получил «Орден заслуг». Крукс вошел в историю как человек, открывший таллий и впервые получивший гелий в лабораторных условиях.
116
Джеймс Дьюар (1842—1923) – шотландский физик и химик. Важнейшие научные работы – в области физики низких температур, термодинамики, оптики, спектроскопии и радиоактивности. В 1872 г. предложил метод измерения теплоемкости при низких температурах и обнаружил ее уменьшение при понижении температуры. В 1891 г. разработал процесс промышленного получения жидкого кислорода. В 1892 г. изобрел сосуд для хранения сжиженных газов (сосуд Дьюара). С помощью сконструированного им прибора, основанного на эффекте Джоуля – Томсона, в 1898 г. получил жидкий водород, а в 1899 – твердый. В 1904 г. совместно с П. Кюри установил, что при радиоактивном распаде радона образуется гелий. В химии выполнил ряд исследований озона, карбонильных соединений. В 1867 г. предложил свои варианты структурных формул бензола и пиридина. Джеймс Дьюар совместно с Ф.О. Эйбелом изобрел в 1889 г. одну из разновидностей бездымного пороха – кордит.
Она строится на извечно существующих принципах. Мы находимся на небесном теле, являющемся проводником, изолированном в космическом пространстве. Это тело имеет определенные и неизменные параметры и свойства. Экономная передача электроэнергии через это тело-проводник и его окружающую среду никогда не станет возможной, если только не использовать открытых мной методов и средств, а также моей системы, которая уже сейчас настолько идеальна, что в нее потребуется внести лишь самые незначительные улучшения. И поскольку я согласился принять за истину ваше мнение, которое, надеюсь, не будут разделять последующие поколения, не согласитесь ли назвать мне причину, по которой это достижение не достойно занимать место рядом с открытиями Коперника? Сможете ли вы доказать, что мое открытие не должно оказаться более важным и ценным для прогресса и благосостояния человека?
Мы могли бы по-прежнему верить в геоцентрическую теорию и, несмотря на это, развивались бы так же как сейчас. Пострадали бы одни лишь астрономы, поскольку некоторые из их расчетов и выводов базировались бы на ошибочных предположениях. В конце концов, мы никогда не узнаем истинную природу вещей. И поэтому до тех пор, пока наше восприятие будет точным, будет верной и наша логика. Никому не дано оценить, как его научное открытие способно повлиять на развитие силы нашего разума и на совершение последующих открытий и изобретений. Однако открытие Коперника оставило неразрешенными все те жгучие материальные проблемы, с которыми мы сталкивались и сталкиваемся.