Тесла против Гитлера и Сталина

Рыков Алексей

Сегодня моя беспроводная система предлагает практические решения для всего. Будоражащее сейчас умы воздухоплавание – это логически очевидная сфера приложения моей системы, всего лишь одна из множества прочих. Величайшей силы, заключенной в водопадах одной лишь только этой страны, достаточно для того, чтобы удовлетворить потребности всего человечества в течение последующего тысячелетия. С помощью определенных устройств эту энергию можно использовать для того, чтобы прорыть Панамский канал, приводить в действие Транссибирскую железную дорогу или для ирригации и удобрения Сахары. У англосаксонской расы есть великое прошлое и настоящее, но ее подлинное величие лежит в будущем, когда принадлежащая и управляемая ей энергия воды будет служить потребностям всего мира.

И относительно сохранения мира во всем мире. Если допустить, что ни один из законов природы не делает войну неизбежной спутницей человека на пути к безопасному и здоровому прогрессу, что такое утопичное бытие действительно возможно, то достичь этого можно, только используя все те же мои открытия – поскольку все международные трения могут быть улажены всего лишь одним средством – безграничным расширением нашей планеты. Моя система беспроводной передачи полностью уничтожает проблему расстояния в любом виде человеческой деятельности.

Если всего этого для вас оказалось недостаточно, чтобы признать меня первооткрывателем фундаментальных принципов, то проявите ко мне хотя бы справедливость и называйте «изобретателем некоторых превосходных видов электрической аппаратуры».

Это не единственное письмо Николы Теслы редактору «Нью-Йорк Таймс». Так, 23 мая 1907 года было опубликовано послание изобретателя под интригующим названием: «Как установить связь с Марсом». Вот что в нем сообщалось:

«Из всех свидетельств ограниченности ума и глупости, я не знаю более заметного, чем тупая вера в то, что одной только этой маленькой планете было суждено стать колыбелью жизни, а все остальные небесные тела представляют собой скопления раскаленных газов или глыбы льда. Бесспорно, какие-то планеты необитаемы, но на других может существовать жизнь, причем при любых условиях и на любых фазах развития планет.

Так, в солнечной системе планеты по своему возрасту Венера, Земля и Марс представляют соответственно молодость, зрелость и старость. Венера, с ее горами, возвышающимися на десятки миль в атмосфере этой планеты, вероятно, не приспособлена к такой форме жизни, как у нас, а вот Марс, должно быть, уже прошел через все стадии планетарной эволюции.

В основе существования цивилизации лежит развитие отраслей техники. Поскольку уровень гравитации на Марсе равен всего лишь двум третям земной силы тяжести, то и решение всех проблем в области механики должно было бы даваться здесь гораздо легче. И еще более простыми стали бы решения проблем в области электричества. Эта планета гораздо меньших размеров, контакты между индивидами и взаимообмен идеям должны осуществляться значительно быстрее. Имеется также и множество других причин, по которым эволюция интеллектуальной жизни на этой планете должна была бы носить феноменальный характер.

Конечно, у нас нет абсолютных доказательств того, что Марс обитаем. Прямолинейность его каналов, которую считали убедительным доказательством обитаемости, может иметь совершенно иное происхождение, чем предполагалось. Мы с математической точностью можем заключить: по мере того как планета стареет и ее горы опускаются, все реки должны будут течь по геодезически прямым линиям. Такое спрямление русел уже наблюдается на примере некоторых земных рек.

Впрочем, все расположение этих так называемых водных путей, в том виде как его описал Лоуэлл, указывает на то, что они были спроектированы. Лично я основываю свое убеждение [в обитаемости Марса] на существовании слабых планетарных электрических помех, которые я обнаружил летом 1899 г. Согласно моим исследованиям, их источником не может являться Солнце, Луна или Венера. Дальнейшее изучение этого явления показалось для меня весьма плодотворным – я пришел к следующему выводу: данные помехи должны исходить с Марса. Все сомнения на этот счет будут развеяны в ближайшее время.

Приводить дальнейшие аргументы в пользу необходимости установления межпланетного сообщения было бы делом бесполезным и неблагодарным. Даже если не будет иных причин, это будет оправдано тем всеобщим интересом, который оно вызывает, и теми возвышенными надеждами и чаяниями, которые бы оно пробудило. Поэтому я лучше сконцентрирую свои усилия на рассмотрении предлагаемых планов и способов, с помощью которых это, казалось бы, невозможное дело может быть легко осуществлено.

Идея передачи сигналов с помощью лучей света довольно стара. Пожалуй, наиболее ярко и красочно, чем кто-либо другой, ее рассмотрел француз Камиль Фламмарион [117] . Совсем недавно, как это следует из нескольких номеров «Нью-Йорк Таймс», и проф. У. Г. Пикеринг выдвинул предложение, заслуживающее внимательного изучения.

117

Камиль Фламмарион (1842—1925) – французский астроном, известный популяризатор астрономии. Наиболее важные научные достижения Фламмариона связаны с наблюдением двойных и кратных звезд, в частности, он открыл собственное движение ряда двойных звезд, доказав гравитационную связь между ними. Кроме того, Фламмарион много сил посвятил исследованию Марса (и написал книгу «Планета Марс и условия обитания на ней»). Помимо астрономии изучал вопросы земной атмосферы, климатологии, вулканологии. Имя Фламмариона присвоено объектам на Луне и Марсе. Также прославился работами в области спиритизма.

Солнечное излучение, воздействующее на землю перпендикулярно земной поверхности, составляет восемьдесят три футо-фунта на квадратный фут в секунду. Это воздействие, измеренное по принятой стандартной шкале, оказывается немногим больше ноля целых пятнадцати тысячных одной лошадиной силы. Но лишь 10 процентов от этого числа дают световые волны. К тому же длина этих волн настолько различается, что это делает невозможным их непосредственное применение с максимальной выгодой. Потери мощности так же неизбежны и в случае использования зеркал: сила отраженного ими солнечного света едва превысит величину 5,5 футо-фунтов на 1 квадратный фут в секунду, или примерно одну сотую одной лошадиной силы.

В виду таких небольших величин для проведения эксперимента потребовалась бы отражающая поверхность площадью, по меньшей мере, в одну четверть миллиона квадратных футов. Для достижения наибольшего эффекта эта поверхность, конечно, должна иметь форму круга, а исходя из экономических соображений, для того чтобы отвечать требованиям дешевого производства, она должна быть образована довольно небольшими по размерам зеркалами.

Некоторые из экспертов выдвинули идею о том, что отражатель небольшого размера был бы столь же эффективен, как и большой. Это справедливо в некоторой степени, но лишь применительно к гелиографической передаче сигналов на небольшие расстояния, когда площадь пространства, подверженного воздействию отраженного луча, не будет значительно больше площади зеркала. В случае передачи сигналов на Марс данный эффект будет прямо пропорционален величине совокупной площади отражения. Если эта величина равнялась бы одной четверти миллиона квадратных футов, то мощность отраженного солнечного света должна была бы составлять примерно 2500 лошадиных сил.

Едва ли необходимо говорить, что эти зеркала должны быть чрезвычайно аккуратно отшлифованы и отполированы. Не может быть и речи о том, чтобы использовать обычные зеркала массового производства, как это предлагалось. На таком огромном расстоянии несовершенство поверхности зеркал неизбежно повлияло бы на их эффективность. Более того, чтобы вращать зеркала по типу гелиостата, потребовалось бы задействовать дорогостоящий точный механизм. Кроме того, потребовалось бы обеспечивать защиту конструкции от разрушительного атмосферного воздействия. Весьма сомнительно, чтобы столь внушительную по размерам конструкцию можно было бы соорудить, затратив лишь 10 000 000 долларов, однако это соображение имеет второстепенное значение в аргументации.

Если бы отраженные лучи были параллельными, а небесные тела не имели бы атмосферы, то не было бы ничего проще, чем передавать на Марс световые сигналы. Существует признаваемая физиками непреложная истина – пучок параллельных световых лучей, проходя в вакууме, освещал бы участок поверхности с одинаковой интенсивностью независимо от того, как близко или далеко находилась бы она от источника света. Говоря иначе, при передаче световой энергии в вакууме или в межпланетном пространстве не происходит ее ощутимых потерь. Дело обстоит следующим образом: если бы нам удалось пробиться сквозь «тюремную стену» земной атмосферы, мы смогли бы четко различить самый малый объект на самой далекой звезде – такова среда, заполняющая вселенную, невероятно разреженная, свободная от частиц, неподвижная и эластичная.