Тест
Шрифт:
– Да, - сказал Лэс. Он спохватился.
– Да, - повторил он и подождал ответа.
Старый Том поднял голову и с вызовом посмотрел на сына.
– Я НЕ ХОДИЛ, - сказал он.
– У меня не было ни малейшего намерения идти туда, - спешил продолжить отец.
– Никакого намерения проходить через всю эту ерунду. Осмотры, умственные
Он остановился и сердито посмотрел на сына, как бы ожидая, что он осмелится сказать отцу, что тот поступил неправильно.
Но Лэс не мог сказать ничего.
Прошло много времени. Лэс откашлялся и попытался облечь в слова свои мысли.
– Что ты... собираешься делать?
– Не беспокойся, не беспокойся, - сказал отец, и чувствовалось, что он был благодарен сыну за этот вопрос.
– Не беспокойся о своем отце. Он сам о себе позаботится.
– Не беспокойся, - теперь отец говорил почти мягко.
– Не тебе волноваться из-за этого. Это теперь не твоя проблема.
"Но ведь и моя тоже!" - Лэс явственно услышал эти свои слова, но он не произнес их. Что-то в старике остановило его, что-то очень властное и негодующее, чего, он знал, не должен был касаться.
– Я хочу отдохнуть, - услышал он голос Тома и почувствовал, будто ему попали прямо в солнечное сплетение.
"Я хочу отдохнуть, хочу отдохнуть" - эти слова гулким эхом отдавались в длинных коридорах его сознания. "Отдохнуть, отдохнуть"...
Он пошел к двери, обернулся и посмотрел на отца.
– До свидания.
– Фраза застряла у него в горле.
Тогда его отец улыбнулся и сказал:
– Спокойной ночи, Лэсли.
– Отец!
Он почувствовал, как отец протянул ему руку, и эта рука была сильная, спокойная. Она сжала плечо Лэсли. Она успокаивала и ободряла.
– Спокойной ночи, сын, - сказал отец, и мгновение они стояли совсем рядом...
Через плечо отца Лэс увидел скомканный
Затем он в немом ужасе стоял в коридоре, слушая щелканье замка, и хотя он знал, что отец не запер дверь, он не мог войти внутрь.
Долго он стоял и смотрел на дверь, весь дрожа.
Терри ждала его внизу. Пока он приближался к ней, в ее глазах стоял немой вопрос.
– Он... не ходил, - это было все, что он сказал.
Она запнулась:
– Но...
– Он был у аптекаря, - сказал Лэс.
– Я видел пакет в углу комнаты.
На секунду Лэсу показалось, что она бросится по лестнице, но это было только мимолетным импульсом.
– Он, должно быть, показал аптекарю уведомление о тесте, и аптекарь дал ему таблетки. Они часто делают так.
Они молча стояли в столовой, и дождь барабанил по стеклам.
– Что будем делать?
– спросила она почти беззвучно.
– Ничего, - пробормотал он. У него запершило в горле, и он тяжело выдохнул: - Ничего.
Затем он, не ощущая ног, шел на кухню и чувствовал, как ее рука крепко обхватила его. Она не могла говорить о любви, но попыталась вдохнуть в него в эти минуты всю свою любовь.
Они сидели в кухне весь вечер. Потом она уложила детей и вернулась к нему, и они сидели в кухне, пили кофе и разговаривали тихими, приглушенными голосами.
Они пошли спать за полночь, и, проходя через столовую, Лэс остановился у стола и посмотрел на часы с новеньким ослепительным стеклышком, аккуратно положенные на середине скатерти. Лэс не смог к ним прикоснуться.
Они пошли наверх и подкрались к спальне Тома. Ни звука. Они разделись и легли спать, и Терри, как обычно, завела на ночь часы. Через некоторое время они уснули.
И всю ночь в комнате старика царило молчание. И молчание - на следующий день.