Тэтэ
Шрифт:
— Потому что вы шпионы. Я слышал, вы даже не знаете номер части. Откуда вы?
— Откуда мы? — спросила Альбина всех. И продолжала: — Это Земля хоть?
— А что же еще это? — не понял Крылов.
— Ну, это не Альфа Центавра? — спросила Лариса.
— Какой год сейчас? — наконец догадался спросить Валера.
Удивительно, но Алексей ответил:
— Тысяча девятьсот сорок третий.
— Я так и думал, — сказал Валера. — Хотя до сих пор не могу поверить в реальность происходящего.
Тут послышался лязг замков.
— Выходите, предатели родины, — в дверях стоял Симонов с пистолетом. — Расстрел. Давайте, давайте, — он посмотрел на часы, — а то у меня еще дела. Да и ужин скоро. — Он связал всех по очереди. Потом приказал садиться в машину. Ее недавно захватили у немцев. — Жаль, труба проржавела, — сказал он, — а то бы можно задушить вас выхлопными газами. И дело с концом. — Майор показал своим пленникам на загиб трубы. Он шел из-под днища фургона и скрывался в самом фургоне, где был защищен мелкой решеткой на самом верху. Чтобы не закрыли.
— Я тут соединил между собой несколько трубок от противогаза. Может, не развалятся. Тогда вы умрете спокойно. А нет, значит, придется расстреливать. А вы как думали? Родину предавать могли, теперь отвечайте по закону военного времени. Давай, залезай по одному в фургон.
Наброситься бы на него всем сразу, — подумала Альбина. — Завалили бы точно. Но ноги были, как ватные. И таким же точно было сознание. Она полезла внутрь, как кролик к удаву в пасть. За ней остальные. Только Крылов сказал:
— Ты ошибаешься, майор. — Видимо, ничего другого он не мог придумать в этот момент. Сказал бы: в следующий раз я тебя точно убью. Но он ничего больше не сказал. Все были очень подавлены несправедливостью происходящего. Они дрались, как герои, защищая позицию около Склада, а их в газовую камеру. А Крылова за что?
Машина ехала медленно. Дым из выхлопной трубы потихоньку поступал в фургон.
— Мы здесь задохнемся! — закричала Лариса. — Сделайте что-нибудь. — Они начали стучать по кузову в том месте, где проходила труба. Она не касалась кузова. Только в одном месте. Наверху.
— Помогите мне залезть, — сказал Крылов.
— Как туда залезешь? — не поняла Альбина.
— Валера, — сказал Крылов, — иди, встань здесь на карачки. — Алексей залез на спину охраннику и начал стучать кулаком в то место, где выходил дым. Но Алексей быстро задохнулся. Он упал на пол и долго кашлял. Но дым уменьшился. На стыке шланг немного съехал. Когда фургон остановился, они были еще живы. Майор открыл дверь и отошел в сторону. Он сел неподалеку и закурил.
Через пятнадцать минут он подошел и увидел, что в дыму еще кто-то шевелится.
— Ну, надо же! Шевелятся, падлы. Придется расстрелять. А ну вылазь.
Они корчились на земле не менее получаса.
— Ничего, ничего, — сказал майор, — зато накурились на всю оставшуюся жизнь. — Он повел их внутрь склада. Там было много вина и продуктов.
— Ничего не понимаю, — Симонов даже развел руки в стороны. — Здесь прошла Дивизия Мертвая Голова! Почему здесь почти все осталось?
Он сел за стол, налил себе Камю, нарезал сырокопченой колбасы, открыл банку тушенки.
— Хлеба нет, — сказал Симонов. — А есть хочется.
— Мы тоже хотим есть, — сказала Альбина. Они все четверо были прикованы наручниками к толстым прутьям. Зачем они здесь нужны, было не очень ясно. Прутья не ржавели, они были блестящими, но ничего не ограждали. Просто ряд их начинался от стены и рос из пола, потом загибался.
— Ладно, — майор отстегнул каждому одну руку от прута и бросил на пол несколько кусков колбасы. — Жрите.
Свой коньяк он перелил в серебряную тарелку и разломил туда два белых сухаря. Постепенно он опьянел. До такой степени, что не мог понять, почему автомат не стреляет. Он даже спросил Крылова:
— Разведчик, почему не стреляет автомат? С предохранителя снял, затвор передернул, а — слово на б — не хочет… Ты че, сука, не хочешь? — В обойме не было патронов, но майор не мог этого понять. Он взял немецкий Вальтер, но тоже ничего не получилось. Здесь он забыл про предохранитель. — Че мне с вами делать? Гранату, что ли, бросить? Нельзя. — Он пошатнулся. — Кажется, я пьян. Но не настолько, чтобы не… выполнить до конца свою лю… бимую раб-от-у. Вы меня хорошо поняли? — Тут майору показалось, что прутья, к которым были прикованы враги народа, начали потихоньку таять. Они изгибались, как будто плавились в сильной кислоте.
— Эй, эй… — как-то вяло сказал майор. — Вы куда?
Альбина увидела металлические ящики с пустыми бутылками и, не говоря ни слова, рванулась туда. Лариса за ней. Прутья только хлюпнули, как будто они были водяные. Валера посмотрел на свои наручники и дернул. Он не ощутил почти никакого сопротивления. Впереди появилась дверь. Они уже видели ее отчетливо.
В горячке Альбина и Лариса с разбегу ударили в дверь плечами. Но она не поддалась. Как будто была толщиной в полметра.
— Я плечо себе сломала, — сказала Альбина.
— Я тоже, — сказала Лариса. Она схватилась другой рукой за плечо и даже зажмурилась от боли. — Валера! — крикнула она, — бей в дверь.
— Да бесполезно, — сказала Лариса. — Тут нужна граната.
Крылов не мог решиться и отойти от стены из прутьев. Он просто нечаянно сделал шаг в сторону и увидел, что ничто его не держит.
Они вместе Валерой разбежались и бросились на дверь. Она оказалась уже не такой прочной. Она прогнулась, но все равно не поддалась. Тогда Альбина вспомнила, как они проходили сюда.