Тетрадки под дождём (с илл.)
Шрифт:
Надоело мне думать. Откуда я знаю, что там может быть!
Поезд стал подъезжать к Баладжарам. Я разбудил Бобу, и мы пошли.
Рельсов-то сколько! Гудки, свистки. Играет где-то гармошка. Поют песню:
Любимый город может спать спокойно…Мы с Бобой идём вдоль большого состава. Во всех вагонах военные. Очень трудно найти здесь папу!
Скоро нас окружили военные. Один дал нам кусок колбасы.
Мы хотели дальше идти. Искать папу. Но тут паровоз загудел что есть силы. Все стали садиться в вагоны. Поезд тронулся и пошёл, сначала тихо, а дальше быстрей и быстрей…
И тут я увидел папу.
Это был папа, честное слово! В военной форме, в пилотке. Боба не видел его, а я видел. Мой папа стоял на подножке вагона. Он, кажется, нас заметил, даже крикнул нам что-то. Но я не расслышал, что он крикнул. Вагон быстро промчался мимо. Я уверен, что это был папа. Он махал нам, и я побежал за вагоном, а поезд уже вовсю мчался…
19. Обратно домой
Обратно мы шли по шоссейной дороге. Я думал, так будет быстрее. Сначала я пел: «Солнышко ясное, наша жизнь прекрасная!» Потом на спине тащил Бобу.
Я не мог его долго тащить, и мы сели на камень. Кругом жёлтая степь.
Вся трава сгорела от солнца. Мчатся мимо машины. Проехал танк.
Боба как заорёт:
— Папа едет! Вон папа едет!
Он решил, что папа в танке. Почему он так решил, я не знаю. Он стал так орать, что я думал, он лопнет. Хотел бежать следом за танком.
Вы бы видели, как он орал, — грузовик даже остановился.
Шофёр говорит:
— Вы, ребятки, чего?
— Мы, — говорю, — домой идём.
— А малыш чего?
— Папа наш в танке уехал, — говорит Боба.
— Врёт он всё, — говорю, — ни в каком танке он не уехал. Он в вагоне уехал.
Шофёр говорит:
— Всё ясно, хотя не совсем. Ну, садитесь, живо!
Мы сели к нему в кабину. И во весь дух помчались.
— Значит, вы здесь одни, — говорит шофёр.
— Мы, — говорю, — к папе ездили. Мы провожать папу ездили.
— Ах вот оно что! — говорит шофёр. — А мама где?
— Мама дома, мы сами пошли.
— Ну и ну! — говорит шофёр.
— Папа наш капитан Красной Армии, — говорю.
— Совсем хорошо, — говорит шофёр.
— Он с Чапаевым воевал, — говорю.
— Да ну! — говорит шофёр.
— Честное слово! Воевал он с Чапаевым, а Чапаева потом убило…
— Прямо с ним рядом воевал?
— А как же, — говорю, — отдельно, что ли, конечно рядом!
— Интересно, — говорит шофёр.
Ему очень понравилось, что мой папа с Чапаевым воевал. Только он немножко не верил.
— Что, не верите? —
— Ну и ну! — говорит шофёр.
— А вообще папа мой не военный. И не моряк. Это раньше он был моряком. А сейчас папа мой музыкант. Он даже музыку пишет. Только у него не очень получается. Но он всё равно пишет. А мама говорит: не стоит, раз не получается. А вы как думаете, стоит?
— Ну и врёшь же ты всё, — говорит шофёр. — Вроде маленький, а врать горазд. И шхуну приплёл, и Чапаева, а тут ещё эта музыка…
— А вы, — говорю, — у Ливерпуля спросите, он вам скажет.
— У кого?
— У Ливерпуля.
— Что это за Ливерпуль такой?
— Как, — говорю, — кто такой? Ливерпуль — это Ливерпуль…
— Я, — говорит, — с тобой разговаривать не буду, если ты мне будешь глупости говорить…
Я говорю:
— Вот приедемте, я вас с ним познакомлю.
— С кем?
— С Ливерпулем.
— Что это, попугай такой, что ли?
— Не хотите, не верьте, — говорю, — как хотите.
— Да ладно уж, — говорит шофёр.
— Вы что везёте? — спрашивает Боба.
— Песок, — говорит шофёр.
Боба его про песок стал расспрашивать: что за песок, есть ли там ракушки, куда этот песок везут.
Шофёр ему отвечал всё в шутку, и Боба был очень доволен.
— Я, — говорит Боба, — хочу туда в кузов, в песок, а вы здесь поезжайте, разрешите мне, пожалуйста, в песок.
Ему, конечно, не разрешили, и он всё дулся.
Шофёр нас довёз до дому. Пожал мне и Бобе руки, передал привет Ливерпулю.
И мы домой побежали.
Ой, что тут было! Наша мама вся совершенно бледная. Сидит и плачет.
В это время мы входим.
Мама. Где вы были?
Я. У папы. Там нас колбасой накормили.
Мама. Какой колбасой?
Боба. Ливерной.
Я. Там нас ливерной колбасой накормили.
Мама. Кто накормил?
Я. Мы ездили к папе…
Мама. Каким образом?
Я. На поезде.
Мама. Боже мой!
Я. А обратно мы шли пешком…
Мама(кричит). Откуда вы шли пешком?!
Я. Из Баладжар.
Мама. Из Баладжар?!
Я. Я видел папу…
Боба. Я видел танки!
Мама просит воды. Маме плохо. Я бегу за водой на кухню.
20. В кино
Целый день мы возились песке. Хотя мне надоел песок, но что же делать? Нас не пускают дальше двора. Всё за то, что мы ездили к папе.
Мы были грязные, это правда. И мама нас стала ругать.