Тётя дяди Фёдора (худ. К. Прыткова, К. Романенко)

Успенский Эдуард Николаевич

— Одна, — коротко, по-военному ответил Шарик.

— Прошу уточнить, — говорит Печкин. — В каких единицах ведёте измерения? Что у вас одна? Одна тонна? Одна тысяча? Одно ведро?

— Одна верхоплавка, — объясняет кот. — Весом в одну тонну, размером в тысячу метров.

— Еле запихнули в ведро, — добавил

Шарик.

Печкин записал это в своей книжечке и к папе с мамой пошёл.

— Уважаемые, сообщите, какие у вас успехи за текущий период?

— За текущий период у нас очень большие успехи, — говорит папа.

— Телёнок Гаврюша один том «Педагогики» съел. Мы уронили нечаянно. Теперь умнее в десять раз будет.

Печкин и это записал в книжечку и к дяде Фёдору обратился. Дядя Фёдор в том же сарае на фортепьяно барабанил.

— Как у вас дела, молодой человек? Что доложить руководству?

— Доложите, что соседские куры за ночь гнездо в пианино устроили. Цыплят высиживать начали. Пора музыку прекратить. Скоро цыплята будут песню крокодила Гены кукарекать.

Дальше Печкин к Иванову-оглы подошёл:

— Ну, как дела, боевой товарищ?

— Дела хорошие. Погода — благодать! Строительство хоромов для Мурки заканчиваю. Да вот беда, пока я строил хоромы, корова Мурка целый угол у палатки сжевала. Пришлось её метёлкой стукнуть.

Печкин всё, как всегда, записал. И к Тамаре Семёновне с докладом явился:

— Разрешите доложить, товарищ бывший полковник.

Она говорит:

— Докладывайте, товарищ служащий деревенской почты.

Печкин просто обалдел. Он даже и не знал, что такое почётное звание носит. Он начал докладывать, заглядывая в книжечку:

— Кот с собакой рыбу ловят в ящиках.

— Какую такую они рыбу ловят? В каких таких ящиках? Консервы, что ли?

— Нет, они рыбу в реке ловят. Только сами сидят в ящиках. От ветра.

— И какой у них улов? Много наловили?

— Одну верхоплавку поймали. Весом в одну тонну. Размером в тысячу метров. Еле запихнули в ведро.

Тамара Семёновна подивилась такой верхоплавке.

— А как у дяди Фёдора дела? У него всё в норме?

Почтальон Печкин в книжечку смотрит:

— У него всё в норме. Соседские куры за ночь гнездо в пианино устроили. Цыплят высиживать начали. Цыплята скоро будут песню крокодила Гены кукарекать.

Тамара Семёновна всё больше удивлялась:

— У моего любимого ординарца товарища Иванова всё, я надеюсь, хорошо?

— Погода у него хорошая, — объясняет Печкин. — Строительство для хромой Мурки заканчивает.

— Почему Мурка хромая?

— Она угол у палатки съела, пришлось её метёлкой стукнуть.

— Так, а что папа и мама? — кричит тётя Тамара. — У них-то, я думаю, всё в норме? Какие у них успехи за текущий период?

— За текущий период у них очень большие успехи, — отвечает Печкин. — Телёнок Гаврюша один том «Педагогики» съел. Его уронили

нечаянно. Теперь умнее в десять раз будет.

— Караул! — сказала тётя Тамара и позвала к себе маму: — Я как старшая сестра тебе говорю: ты должна воспитывать не только сына, но и мужа.

— А может, не надо меня воспитывать? — говорит папа. — Мне уже скоро сорок.

— Мужчину надо воспитывать до пятидесяти, — ответила тётя Тамара, — а после уже перевоспитывать надо.

Потом она приказала:

— А сейчас перерыв на личное время. Всем отдыхать ровно шестьдесят минут.

Печкин быстренько всех обежал и в дом пригласил. Матроскин и Шарик в своих походных домиках с одной верхоплавкой на двоих явились. А что они — виноваты? Осень на дворе. Все просторы вокруг жёлтыми листьями усыпаны, даже речка. Какой уж тут клёв.

Дядя Фёдор не был особенно рад. Вместо того чтобы делом заниматься — дрова на тр-тр Мите из леса возить, зима же на носу, — он как-то кривобоко «чижика-пыжика» играл. Нужен ему этот «чижик».

— А что потом? — спросил папа.

— Потом обед, — говорит тётя Тамара.

Это означало, что все отдыхают просто так, а кот Матроскин на кухне отдыхает за кастрюлями. И начало в нём закипать революционное возмущение. Он обед, конечно, приготовил, но мысли у него включились в неправильную сторону.

Вечером, когда все снова получили шестьдесят минут личного времени, чтобы выгладить и выстирать одежду, кот Матроскин решил создать подпольную организацию.

Он пригласил всех своих в подпол. Своими оказались: дядя Фёдор, Шарик, галчонок Хватайка и папа Дима.

— Вы как хотите, — говорит Матроскин, — а так жить нельзя.

— Правильно, — согласился папа. — Назревает революционная ситуация. — Низы не могут, а верхи (он постучал пальцем в потолок) не хотят жить по-старому.

< image l:href="#"/>

Галчонок Хватайка сразу закричал:

— Кто там? Кто там?

— Там они, — ответил папа, — чёрные полковники.

— Надо искать выход, — продолжил кот.

— Есть, — сказал Шарик. — У меня уже есть. Я уже нашёл. Очень интересный выход.

— Какой? — спрашивает кот.

— Надо выдать тётю Тамару замуж.

Идея всем понравилась. Все стали в уме женихов перебирать.

— За кого? — спросил Матроскин. — Уж не за почтальона ли Печкина?

— Нет, — отвечает Шарик. — Почтальон Печкин её не потянет. Надо её за профессора Сёмина выдать. За того, который язык зверей изучает. Он недавно из Африки вернулся, я знаю. Он крокодильские диалекты изучал.

— Но как это сделать? — спрашивает дядя Фёдор. — Ведь они даже не знакомы.

— А так, — говорит Шарик. — Знакомство по переписке. Мы между ними переписку наладим. Или через объявления в газете.

— Хорошо, — согласился Матроскин. — Налаживай. Какие ещё будут предложения и варианты?