Тётя дяди Фёдора (худ. К. Прыткова, К. Романенко)

На Простоквашино надвигалась

осень. Не очень быстро, а так — миллиметр за миллиметром. Каждый день становилось холоднее на четверть градуса. Днём ещё было лето, солнце всё заливало золотом. Но зато ночью никаких сомнений не оставалось, что вот-вот зима на природу обрушится. Ночью даже снег выпадал.

Все были заняты делом. Кот Матроскин за последними грибами ходил и капусту засаливал. Дядя Фёдор задачник для третьего класса осваивал. А пёс Шарик телёнка воспитывал. Он полугодовалого Гаврюшу на сторожевого быка дрессировал, полусторожевого-полуохотничьего. Увидит он зайца в поле и кричит Гаврюше:

— Куси!

Бычок после этого до самой речки за зайцем гонится. Заяц через речку в два прыжка «блинчиком» перелетит — и в поля. А Гаврюша так не может. Он в речку трактором врежется и такой веер брызг поднимет, что радуга полчаса над рекой висит. Бросил Шарик палку через забор и кричит Гаврюше:

— Не-си!

Гаврюша прыг через забор, палку в зубы и назад. Шарик прикажет ему:

— Му-му!

Гаврюша замычит так, что люди в деревне шарахаются. Они думают, что на их Простоквашино электричка наехала.

Однажды кот Матроскин не выдержал, он к Шарику подошёл и говорит:

— Ты на кого его дрессируешь? На циркового клоуна? Что это за «куси-неси» такое? Что это за «му-му — ква-ква»? Для дрессировки собак давно уже специальные культурные команды придуманы: «фас» там или «апорт». Или уж «голос» в крайнем случае.

— Может быть, для сервировки собак есть такие слова, — возражает Шарик, — только для быков они не подходят. Быки — они звери сельские, простые, небалованные.

— Не для сервировки, а для дрессировки, — поправляет Матроскин. — Сервируют только столы в ресторане. Пора бы знать, глухомань сельская.

Шарик обиделся на «глухомань сельскую» — и сделал такое заявление:

— Вот что, Матроскин, ты заведи себе своего телёнка собственного и дрессируй по-своему. А это мой Гаврюша.

Матроскин от удивления аж остолбенел на две минуты. Его можно было горизонтально на два столбика класть. Так в цирке гипнотизёры с тётеньками делают. Потом как закричит:

— Как это твой, когда это мы его вместе с Муркой рожали! Да я из-за него столько ночей не спал. Да я его из соски молоком поил! Да я лично ему клизму двадцать раз делал, когда ты его сосисками кормил!

В общем, большой конфликт надвинулся. Того и гляди, Шарик с Матроскиным подерутся. Они уже друг друга толкать начали.

Дядя Фёдор на крыльцо вышел и говорит:

— Давайте мы телёночью дуэль проведём. Поставим вас в разные концы огорода, а Гаврюша пусть в середине стоит. Вы его к себе зовите. К кому он подойдёт, тот им и будет командовать.

Встали они в разные концы огорода. Каждый к себе Гаврюшу зовёт. Шарик командирским голосом кричит:

— Гаврюша, ко мне бегом! Гаврюша, ко мне кругом!

Матроскин так тихо подзывает:

— Кис! Кис! Иди ко мне, скотинка маленькая! — И большую брюкву из-за спины показывает.

Гаврюша на месте крутится, то туда голову повернёт, то сюда. То к Шарику побежит, то к Матроскину. Чем ближе он к Шарику приближается, тем сильнее Матроскин кричит, и наоборот. Такой шум подняли, на всю деревню, а толку нет. Не получается телёночья дуэль.

Тогда дядя Фёдор говорит:

— Пусть каждый из вас возьмёт палку и кинет её через забор. Чью палку он принесёт, тот для Гаврюши и главнее.

Выбрали они каждый себе палку по вкусу. У Шарика палка длинная была и тонкая, и вся в мелких сучках. Она чем-то сильно на самого Шарика смахивала. Он тоже был тощий и задиристый. А у Матроскина в лапах такая толстая дубинка оказалась, потому что Матроскин и сам за последнее время округлился.

Кинули они свои палки за забор, и Гаврюша вихрем за забор прыгнул. Все замерли. Ждут.

Вылетает Гаврюша из-за забора, а в зубах у него не палка, а зелёный плащ почтальона Печкина. Почтальон за забором стоял и в дырочку подсматривал. Гаврюша его самого хотел притащить, да Печкин по дороге из плаща вывалился.

Бедный Печкин за плащом прибежал и давай тащить его за другой конец. Гаврюша не отпускает. Шарик и Матроскин тоже пытаются плащ у быка выдернуть, да ничего не выходит. Гаврюша за лето здоровый стал, как танк. Он всех троих спокойно по огороду тащит куда захочет. Весь огород перепахал.

Печкин кричит:

— Эй ты, рогатый дурачок, отдай плащ немедленно! Доиграешься, тебя на колбасу отправят!

Дядя Фёдор решил вмешаться. Он подошёл к Гаврюше и спокойно так скомандовал:

— Голос! Му-му!

Бычок как замычит своим электрическим голосом — и плащ выпустил. Сразу Шарик с Матроскиным и Печкиным втроём на три метра отлетели и в забор врезались. Матроскин посмотрел на выпавшие доски и говорит:

— Да, ремонта здесь рублей на сто наберётся. Придётся сто штук штакетника покупать. От этого Печкина нам только одни расходы идут. Да ещё и подслушивает!

Печкин говорит:

— Мне от вас много доходов! У меня этот плащ, может быть, свадьбешный. А вы вон как его изжевали и обсопливили! Его и надеть — и то противно. Придётся мне теперь к своему дому огородами пробираться. Я не какой-нибудь Рокфеллер африканский — два плаща иметь. А вас я вовсе не подслушивал, нужны вы мне больно. Я вам письмо принёс.

Он отдал им письмо и скорее ушёл, а то вдруг Матроскин заставит его забор чинить. Дядя Фёдор взял письмо и пошёл в дом. Письмо — это очень важное событие. Все про телёночью дуэль сразу забыли. Письмо было от мамы. Мама писала: