Тётя дяди Фёдора, или Побег из Простоквашино
Шрифт:
Возражения, конечно, были. Особенно у Шарика, он не любил рыбные дни. Да и Матроскин не особенно их любил. Он любил молочные дни и сосисочные. Но возражать они не стали. Лучше уж на берегу с удочкой сидеть, чем устав строевой и караульной службы изучать.
– Папа с мамой займутся научным трудом. Я им шесть томов "Введения в педагогику" привезла. Перевод с немецкого. Занимательная книга для тех, кто понимает. Не оторвёшься. Возражений, конечно, нет.
Возражения были у мамы. Зачем ей педагогику изучать, когда у неё кот Матроскин такой педагог.
Папа попробовал схитрить:
– Тамара Семёновна, зачем нам силы распылять? Давайте мы и меня на речку "бросим" с удочкой. На рыбном фронте я больше пользы принесу. Мама Римма одна с педагогикой справится.
– Нет-нет, - возразила тётя Тамара.
– На рыбный фронт мы тебя с мамой в следующий понедельник "бросим". Когда вы все тома освоите. Сейчас у вас будет усиленный курс.
– Она посмотрела на дядю Фёдора: - Ты, дядя Фёдор, будешь в сарае на пианино играть по самоучителю. Пора, брат, пора!
– Но там же Мурка!
– кричит Матроскин.
– У неё молоко скиснет!
– Для Мурки Печкин и Иванов-оглы в огороде палатку разобьют, возражает тётя Тамара.
– Вы не переживайте, всё уже давно учтено. Я над этим планом целую ночь думала.
"Лучше бы она целую ночь дрыхла!
– подумал про себя Матроскин.
– Есть же вот люди такие наоборотные. Чем меньше они думают, тем больше пользы".
И все приступили к выполнению задания. Шарик с Матроскиным с удочками на реку поплелись. Какая там рыбалка, если осень на дворе. Того гляди дождик начнётся. И тут полустриженный Шарик придумал. Он вернулся и попросил Иванова-оглы ему в будке дырку сделать для головы. Потом он этот ящик на себя надел, голову в дырку просунул и пошёл на речку, как черепаха в своём собственном домике.
Матроскин увидел и сказал:
– А ты, Шарик, молодец, не пустая голова два уха! Здорово придумал. Я себе такую же будку сделаю. Будем мы с тобой по деревне как два пьяных робота ходить, боками толкаться.
Он быстро такой же картонный домик смастерил из ящика. Они, пошатываясь, как два качающихся робота, на речку отправились. А удочки у них как антенны были.
Хорошо, что на берегу только осенний ветер гулял, рыбаков не было. А то бы рыбаки с испугу в речку попрыгали, на тот берег переплыли бы и в партизаны ушли.
Папа с мамой на сеновале устроились, тепло одеялами накрылись, взяли в руки "Педагогику" и заснули. За неделю на работе они так умаялись, сил нет. А тут свежий воздух, молоко, сено. Дядя Фёдор внизу по клавишам барабанит, они даже не слышат.
Дядя Фёдор сначала честно пытался всё сделать, как в самоучителе указано. "Поставьте пальцы на ширину плеч..." А потом он стал барабанить что ни попадя. У него отличный "Первый концерт для фортепьяно и сарая" получился. Свою партию сарай очень хорошо исполнял - скрипел, как ненормальный.
Печкин и Иванов-оглы в огороде брезентовую палатку ставили. И Иванов-оглы Печкину случаи из военной жизни рассказывал:
– Вот помню такой случай был. Пришёл приказ к нам в часть: "Всем военнослужащим на зимнюю форму одежды перейти". Мы с товарищем полковником всем военным и выдали зимнюю форму: валенки, ушанки, шинели тёплые, всякие там бушлаты-ватники.
– И всё это бесплатно?
– спросил Печкин.
– Конечно, это же ведь армия.
– А нам, почтальонам, бесплатно только фуражки почтальонские выдают, - посетовал Печкин.
Иванов дальше военный случай рассказывает:
– Кажется, всё тебе хорошо. А тут оттепель, да такая, что просто жара - пять градусов тепла. По такой жаре только в валенках и шлёпать. И что делать?
– Валенки отобрать, - сказал решительный Печкин.
– Шлёпанцы выдать. Пусть шлёпают.
– Тебя за такое по головке не погладят. Приказ-то был из Москвы. Другая бы товарищ полковник растерялась. А наша товарищ полковник выход нашла. Она попросила перебросить нашу часть в Мурманскую область стропила для нового склада заготавливать. А там такой мороз! Без валенка шагу шагнуть нельзя! Вот как мудро вышло. И приказ выполнили, и брусья заготовили.
– Ты ж говорил - стропила!
– удивился Печкин.
– И стропила тоже, - сказал Иванов.
Печкин просто потрясён был такой мудростью. А тут Тамара Семёновна подошла:
– Почтальон Печкин, оставьте вверенный вам участок работы и проведите беглый осмотр того, что сделано другими участниками трудового процесса.
Печкин оставил участок и первым делом на речку пошёл к двум рыбным роботам. Подошёл он к ним и спрашивает:
– Граждане сотрудники, прошу вас дать показания... то есть сведения. Сколько рыбы выловлено за истекшее время?
– Одна, - коротко, по-военному ответил Шарик.
– Прошу уточнить, - говорит Печкин.
– В каких единицах ведёте измерения. Что у вас одна? Одна тонна? Одна тысяча? Одно ведро?
– Одна верхоплавка, - объясняет кот.
– Весом в одну тонну, размером в тысячу метров.
– Еле запихнули в ведро, - добавил Шарик.
Печкин записал это в своей книжечке и к папе с мамой пошёл.
– Уважаемые, сообщите, какие у вас успехи за текущий период?
– За текущий период у нас очень большие успехи, - говорит папа. Телёнок Гаврюша один том "Педагогики" съел. Мы уронили нечаянно. Теперь умнее в десять раз будет.
Печкин и это записал в книжечку и к дяде Фёдору обратился. Дядя Федор в том же сарае на фортепьяно барабанил.
– Как у вас дела, молодой человек? Что доложить руководству?
– Доложите, что соседские куры за ночь гнездо в пианино устроили. Цыплят высиживать начали. Пора музыку прекратить. Скоро цыплята будут песню крокодила Гены кукарекать.
Дальше Печкин к Иванову-оглы подошёл:
– Ну как дела, боевой товарищ?
– Дела хорошие. Погода благодать! Строительство хоромов для Мурки заканчиваю. Да вот беда, пока я строил хоромы, корова Мурка целый угол у палатки сжевала. Пришлось её метёлкой стукнуть.