The Beatles. Антология
Шрифт:
У моего старшего брата Гарри был портативный проигрыватель для пластинок на 45 и 33 оборота. Он мог проиграть целую стопку из десяти пластинок, хотя у Гарри их было всего три. Он аккуратно хранил их в конвертах, одной из этих пластинок была запись Гленна Миллера. Уходя куда-нибудь, Гарри приводил проигрыватель в порядок, аккуратно складывал шнуры и штепсели и никому не разрешал пользоваться им. Но едва он уходил, мы с братом Питом обязательно включали его.
Мы слушали все подряд. Когда мой отец был матросом, он купил в Нью-Йорке и привез домой заводной граммофон. Корпус был деревянным, дверцы открывались; за верхними скрывался громкоговоритель, а снизу хранились
Еще отец привез из Америки пластинки, в том числе запись Джимми Роджерса "The Singing Brakeman" ("Поющий кондуктор"). Это был любимый певец Хэнка Уильямса и первый исполнитель песен в стиле кантри, которого я услышал. У него была уйма таких песен, как "Waiting For A Train" ("Ожидая поезд"), "Blue Yodel 94" ("Голубой йодль 94"), "Blue Yodel 13" ("Голубой йодль 13"). У моего отца была его пластинка с записью "Waiting For A Train", она и побудила меня взяться за гитару.
Позднее появились такие певцы, как Биг Билл Брунзи и флоридский исполнитель кантри-энд-вестерна Слим Уитмен. Он превратил в настоящие хиты мелодии из фильма "Розмари". Первым, кого я увидел с гитарой в руках, был Слим Уитмен. Сейчас уже не помню, было это по телевизору или на фотографии в журнале. Начиналась эпоха гитар.
Когда я только закончил начальную школу "Давдейл" и поступил в "Ливерпульский институт", я попал в больницу. Лет в двенадцать или тринадцать у меня заболели почки. Раньше я часто болел тонзиллитом и другими детскими болезнями. У меня было слабое горло; а в тот год инфекция распространилась по организму, и у меня начался нефрит, воспаление почек.
Шесть недель я провел в больнице "Олдер Хей" на безбелковой диете: мне приходилось есть шпинат и другую дрянь. Как раз в это время мне впервые захотелось иметь гитару. Я услышал, что у Реймонда Хьюза, с которым я раньше учился в "Давдейле", но не видел его уже год, есть гитара, которую он собирается продавать. Она стоила три фунта десять шиллингов. Огромные деньги по тем временам, но мама дала их мне, я сходил к Реймонду и купил гитару.
Это была дрянная дешевая маленькая гитара, но в то время меня это не смущало. С нижней стороны грифа я обнаружил винт. Как любознательный мальчишка, я нашел отвертку, вывинтил его, и гриф отвалился. Поставить его обратно я не смог, поэтому положил на шкаф отдельно гитару и отдельно гриф. Наконец — кажется, год спустя — мой брат Пит собрал ее. Но при этом гриф стал вогнутым, поэтому взять на нем можно было всего пару аккордов. Все лады дребезжали, струны задевали за них.
Когда мой отец служил в торговом флоте, он играл на гитаре. Но когда работы не стало, он покинул флот и продал гитару. Когда я начал учиться играть, отец сказал: "У меня есть друг, который умеет играть", — и созвонился с ним. Его звали Лен Хоутон, ему принадлежал винный магазин, над которым он жил. По четвергам магазин не работал, поэтому отец договорился, что каждую неделю я буду приходить к Хоутону на два-три часа. Лен показывал мне новые аккорды, играл такие песни, как "Dinah" ("Дайна"), "Sweet Sue" ("Милая Сью"), мелодии Джанго Райнхардта и Стефана Граппелли. И песни двадцатых-тридцатых годов, такие, как "Whispering" ("Шепот"). Это было очень любезно с его стороны.
К тому времени я познакомился с Полом Маккартни — в автобусе, возвращаясь из школы. В те дни рядом с нашим домом не было остановки, поэтому мне приходилось сходить на ближайшей к дому и затем идти пешком еще двадцать минут. Пол жил ближе к автобусной остановке, на Уэстерн-авеню — неподалеку от Хейлвуда, где я часто играл в полях. Рядом
Мы с Полом, одетые в одинаковую школьную форму, часто оказывались в одном автобусе, возвращаясь домой из "Ливерпульского института". Я узнал, что у него есть труба, а он узнал, что у меня есть гитара, и мы сдружились. В то время мне было лет тринадцать, а ему уже исполнилось или скоро должно было исполниться четырнадцать. (Пол на девять месяцев старше меня. Даже теперь, по прошествии многих лет, он по-прежнему на девять месяцев старше!)
Став подростком, я впервые услышал песню Фэтса Домино "I'm In Love Again" ("Я снова влюблен"). Можно сказать, это был первый рок-н-ролл, который я услышал. Учась в школе, я прослушал еще одну пластинку — "Whispering Bells" ("Шепчущие колокола") "Дел-Викингов". До сих пор помню, как там звучали гитары. А потом, конечно, пришла очередь "Heartbreak Hotel". Эта песня однажды прозвучала по радио и навсегда впечаталась в мою память. Элвис, Литтл Ричард и Бадди Холли оказали на нас огромное влияние, их песни до сих пор остаются моими любимыми рок-н-роллами.
В то время на поп-сцене царила неразбериха. С крупными звездами — Фэтсом Домино, "The Coasters" и Элвисом — соседствовали менее известные певцы, записи которых мы слышали, но их самих видели только на снимках в музыкальных журналах. Потом появились английские артисты, такие, как Томми Стил (первая поп или рок-звезда Англии), а позднее — Клифф Ричард. А также вся компания Ларри Парнса: Билли Фьюри, Марти Уайлд и другие. Это было здорово, потому что на них мы впервые видели розовые пиджаки, черные рубашки, у них увидели "Фендер Стратокастер" или какие-то другие электрогитары.
Когда мы начали ходить на концерты в ливерпульский "Эмпайр" и увидели усилители, это было потрясающе. Совсем не так, как сейчас, когда выбор настолько огромен, что можно выбрать что-то по вкусу, который отличается от любого другого. В те дни нищим выбирать не приходилось. Мы отчаянно стремились раздобыть хоть что-нибудь. Когда на экраны выходил новый фильм, мы старались посмотреть его. Когда появлялись новые записи, мы делали все возможное, чтобы их послушать, поскольку их было очень мало. Карточки отменили только несколько лет назад. Даже чашку сахара было сложно раздобыть, что уж говорить о пластинках с рок-н-роллом.
Помню, однажды у меня появились деньги, я захотел приобрести "Rock Around The Clock" Билла Хейли и попросил кого-то из родственников купить мне эту запись. Я не мог дождаться момента, когда пластинка окажется у меня в руках, но тот, к кому я обратился с просьбой, вернулся домой и объяснил: "Все записи Билла Хейли распроданы, зато я принес тебе вот это". "Этим" оказалась пластинка "The Deep River Boys". "О, дьявол! — подумал я. — Какое разочарование!" В общем, это была первая пластинка, которая мне не досталась. С тех пор я на всю жизнь запомнил: нельзя разочаровывать людей, которые рассчитывают на тебя.
Когда приехал Бадди Холли, мне удалось увидеть его концерт в лондонском "Палладиуме" только по телевизору. Потом Билл Хейли прибыл в Ливерпуль, но мне не хватило денег на билет. Он стоил пятнадцать шиллингов — для школьника это была громадная сумма. Я часто гадал, где Пол раздобыл свои пятнадцать шиллингов, потому что он-то побывал на концерте. Зато в 1956 году я попал в ливерпульский "Эмпайр" и увидел Лонни Донегана, Дэнни с группой "The Juniors" и "The Crew Cuts" (они пели "Earth Angel" и "Sh-Boom", кавер-версию оригинала "The Penguins").