The Beatles
Шрифт:
Как и остальных «Битлз», Ринго смешат поиски скрытого смысла в их песнях, особенно когда за это берутся американцы. «Там без этого не могут. На десять наших парней у них наберется сто исследователей. Ищут все время что-то эдакое».
Как и остальные «Битлз», Ринго пытается для разнообразия вести жизнь частного гражданина. Он считает, что, поскольку они перестали гастролировать и не являются теперь общественным достоянием, публика должна оставить их в покое.
– Но, где бы мы ни оказались, на нас все глазеют, как в цирке. Я могу понять это, когда я «Битл» Ринго. Но когда я обыкновенный человек - Риччи, у меня должно быть больше свободы.
Наверное, это напрасные надежды. Люди столько слышали о нас. Они хотят нас видеть. Слава - вот как это называется. Они не понимают, что мы перестали играть. По-прежнему хотят, чтобы у них челюсть отвисала.
Как-то вечером они с Джоном возвращались из Лондона, за рулем «роллс-ройса» был шофер Джона, они проехали мимо ярко освещенного паба, где в легких рубашках сидели люди и потягивали напитки. Они никак не могли этого пережить. С ума сойти, как сцена из волшебной сказки, которую они почти забыли.
– Потрясающее зрелище. Мы уже проехали мимо, когда до нас дошло. Мы были в костюмах и чувствовали себя скованно. Ехали от Куини (миссис Эпстайн), которую только что навестили. Вскоре после смерти Брайена. Вернувшись домой, мы решили переодеться и пойти выпить. Я отвел Морин к Син, чтобы она побыла у нее, пока мы с Джоном посидим в пабе. Это было как в старые добрые времена. Мы принесли им хрустящий картофель и детское шампанское.
Паб как паб. Мы ходили в такие на Коронейшн-стрит. Бармен обрадовался, когда узнал нас. Мы взяли по бутылке темного пива. Пришлось дать несколько автографов, но в общем все оказалось не так уж страшно.
Теперь, после первого удачного опыта, Ринго считает, что они могли бы время от времени выходить, чтобы пропустить стаканчик. Пойти одному ему и в голову не приходит, потому что, как известно, он не очень-то любит гулять. Никто из «Битлз» не занимается какими бы то ни было физическими упражнениями, разве что Пол, когда отправляется на прогулку со своей Мартой.
Единственные физические упражнения Ринго - это игра на бильярде или на игральном автомате. «Есть сад, что еще надо? Я часто гуляю в саду». Ринго как будто и не нуждается в физкультуре, он в форме, и вес его за шесть лет не увеличился. Учитывая нездоровый образ жизни во время гастролей, а также тяжелые болезни, которые он перенес в детстве, это удивительно. Но все ребята держат форму, хоть и несколько бледноваты. Перед каждым новым фильмом или крупным контрактом они обязательно проходят медицинский осмотр, и никаких болезней у них не обнаружено. После прекращения гастролей Джон быстро прибавил в весе, но потом так же быстро скинул лишнее.
Ринго, после того как в течение двух лет водил машину без прав, поскольку трижды проваливался на экзаменах, наконец-то получил их. У него три автомобиля: «мини-купер», «лендровер» и «фейсел-вега». «И не спрашивайте меня, как пишутся эти названия. Меня не было в школе, когда проходили грамматику».
Ринго помогает не только родителям - он одалживает деньги и другим родственникам и друзьям, чтобы те смогли купить себе собственный дом.
– У меня тут валяется много всякой всячины - иной раз выскочу, накуплю разного, а через неделю забуду. Камеры, фотоаппараты - я все время их покупаю; потом мне кажется, что другие лучше, я покупаю новые, и так без конца. Понятия не имею, сколько я стою. Вот если бы я сказал: а ну-ка принесите мне к завтрашнему даю все мои деньги, сколько бы, интересно, получилось? Не представляю.
Ринго не носит с собой денег. «Покажи мне, как выглядит фунтовая бумажка, а? А эти, хорошенькие такие, полушиллинговые монетки еще выпускают? Морин, правда, делает покупки, но пользуется при этом чековой книжкой».
Счета отсылаются бухгалтеру. Бухгалтер представляет их Ринго и Морин для подтверждения. «Мои расходы составляют обычно около 1000 фунтов в месяц. В прошлом месяце вышло 1600 фунтов, но я купил тогда новый объектив».
– Влип я только однажды. Мы были в гостях у Брайена и решили с Морин уйти пораньше. Туда нас кто-то подбросил, а на обратную дорогу Питер Браун дал нам свою машину.
На полпути домой, а это была ночь с субботы на воскресенье, в баке кончился бензин. Мало того, что бензоколонкой поблизости и не пахло, но, даже если бы она и объявилась, у меня все равно не было при себе денег.
Я остановил какую-то машину и сказал, что у меня кончился бензин. «Не могли бы вы одолжить мне пять шиллингов на галлон бензина - доехать до дому?» Тот парень спросил: «Вы Ринго?» Я ответил - да. «Деньги вам не помогут, - сказал он, - потому что бензоколонки в округе нет. Но я могу отвезти вас домой». Что он и сделал. Все устроилось наилучшим образом. Но только оказалось, что он журналист из «Дейли телеграф». Вот так и получается, что в газету попадает всякая ерунда, как раз то, против чего возражаешь. Я пригласил его зайти в дом и подарил ему долгоиграющую пластинку. Но о ней он ничего не написал.
На всякий случай несколько лет тому назад всем им раздали чековые книжки, но они никогда ими не пользуются.
– В жизни никогда не выписал ни одного чека, - говорит Ринго.
– Не знаю даже, как это делается. Я не успел получить свою чековую книжку, как потерял ее.
Мне еще никогда не отказывали выписать счет в магазине, даже если я заходил туда в первый раз. Никто никогда не требовал у меня доказательств, что я и есть Ринго.
Он не ощущает особой тяги или необходимости жертвовать деньги на благотворительные нужды и не понимает, почему они должны это делать. «Иногда Брайен посылал какие-то пожертвования от нашего имени. Джон ведь нарисовал рождественскую открытку для «Оксфам», правда? Они на этом неплохо заработали».
– Мне это как-то не очень по душе. Я заметил, что управляют благотворительными фондами малосимпатичные люди. Что хорошего сделал фонд Аберфэн, если не считать адвокатов? За потерю ребенка они выплачивают 5000 фунтов. Смешно. Ребенка не заменят пять миллионов. Боюсь, что многие наживаются на благотворительности. Нет, это не для меня.
Правительство забирает у нас 90% наших денег - нам достается шиллинг и 9 пенсов от каждого фунта. Правительство ведь тратит их, чтобы помочь народу? Это и есть благотворительность.
Я не хочу сказать, что правительство заслуживает добрых слов. Они вообще ни с чем не могут управиться. Ни с автобусами, ни с поездами. Они не умеют работать. Вчера, когда я возвращался домой на машине, то обогнал пять автобусов № 7, ехавших в ряд один за другим, - в каждом сидели по два человека. Разве они не могли поехать на одном автобусе? И все дела.
Правительство установило слишком высокие налоги. Какой может быть стимул, если всю жизнь тебя просто душат налогами? А когда не останется ни одного богатого человека, некому будет платить правительству.