The Beatles

Хантер Дэвис

23. США

Сэнди Стюарт - обычная американская поклонница «Битлз», не глупая, не сумасшедшая, милая и вполне разумная девушка. В начале 1964 года она жила со своими родителями в зажиточном городке для состоятельных граждан в штате Нью-Хемпшир. В свои пятнадцать лет она училась в девятом классе средней школы.

– Как-то мы с мамой ехали на нашем «роллс-ройсе» в супермаркет, - у нас тогда был «роллс-ройс», хотя, впрочем, это неважно. По радио передавали «I Want То Hold Your Hand». Тогда я впервые услышала «Битлз». Я просто обалдела! Вот это да! С ума сойти! Ни одна мелодия никогда на меня так не действовала. Потом оказалось, что многие девочки в школе, услышав эту песню, почувствовали

то же самое. Помню, как мы шли по улице с двумя моими подругами и говорили о них. «До чего же они уродливые на фотографиях, - делились мы между собой, - да еще в этих пиджаках без воротничков. Музыка потрясающая, но сами они - уроды». Однако постепенно мы изменили свое мнение. Я всерьез заинтересовалась поп-музыкой, к которой раньше была равнодушна. Мне было интересно узнать о них все. Все, что они делали. Я прочитала все, что было о них написано. Отрастила волосы, потому что выяснила, что им нравятся девушки с длинными волосами. Сначала мне больше всех понравился Пол. Он такой красивый. Я бы не смогла точно сказать, в чем состояла его красота, - просто очень красивый, и все. Неизвестно почему, но Джордж мне не нравился. На фотографии я пририсовала ему клыки вурдалака, потому что он был мне неприятен. Наверное, «Битлз» одинаково давали выход и чувству любви, и чувству ненависти. В конце концов я стала относиться к Джорджу немного лучше. Потом я увлеклась Джоном, еще больше, чем Полом. Умный, острослов, дико сексуальный! Я влюбилась в него до смерти.

Я бредила Джоном. Он все время мне снился. В школе мы с девочками сравнивали наши сны. Рассказывали друг другу, что каждая из нас вытворяла со своим любимым битлом. Когда на меня накатывало плохое настроение, я умела вызывать сновидения о Джоне, - просто ложилась, думала о нем и засыпала. Это были совершенно изумительные сны. В них мы с Джоном чего только не выделывали. Мы любили друг друга, и об этом я рассказывала на другой день своим подружкам. Не все сны были сексуальными, но большинство уж точно, - и такие реальные! Я говорила и думала о них день и ночь. Отец уверял, что это у меня пройдет, а я в ответ кричала: «Никогда, никогда, никогда!»

Все это было как-то необычно. Ведь я вроде бы так сильно любила Джона, а в то же время встречалась с другими мальчиками. Но то было совсем другое. Джон оставался самым главным человеком в моей жизни. Я читала все журналы для любителей «Битлз» и слушала Меррея К., диск-жокея, которого считали экспертом по «Битлз». Я настолько потеряла голову, что написала письмо Синтии. В письме я очень любезно сообщила ей, что, конечно, прошу прощения, но я полюбила ее мужа. Ответа я не получила.

Я купила все их пластинки и увешала свою спальню их фотографиями. Когда я увидела те контрастные снимки, мы с подружками сразу же побежали в город и снялись точно так же.

Если жить становилось невмоготу, я шла к себе в комнату и оказывалась наедине с моими любимыми «Битлз», особенно с моим дорогим Джоном. От них я получала то, в чем отчаянно нуждалась. Ведь богатое общество, в котором я жила в Нью-Хемпшире, ничего не давало ни уму, ни сердцу. Я не любила ни школу, ни дом. В «Битлз» я находила оправдание и цель жизни, даже когда все кругом оказывалось черным-черно и безнадежно.

Как только стало известно, что они приезжают в Нью-Йорк и будут выступать в «Карнеги-холл», мы со школьными подружками договорились поехать туда и пойти на их концерт. Мы клянчили и клянчили у родителей разрешение, потому что нам одним не позволяли ехать в Нью-Йорк. Вообще, в нашем кругу не принято было пускать девочку-подростка так далеко одну. Мы заявили, что хотим получить эту поездку как подарок ко дню рождения, иначе мы убежим из дому…

Концерт в «Карнеги-холл» должен был организовать Сид Бернстайн, коротышка-крепыш, бывший студент Колумбийского университета, бывший администратор танцевального зала, бывший антрепренер, который в то

время работал в «Дженерал Артисте Корпорейшн», одном из самых крупных агентств США. Не прекращая попыток пробиться в мире шоу-бизнеса, он не терял интереса к собственному образованию.

В течение десяти лет Сид посещал вечерние курсы, где читались лекции о государственном устройстве Англии. «Помню, как я пошел на лекцию вашего Харолда Ласки. Лучшего оратора я никогда не слышал. Не считая Черчилля, конечно».

Увлечение Сида английским государственным устройством привело его к тому, что он стал читать британские газеты. В середине 1963 года что-то остановило его внимание. «Я все время натыкался на этих «Битлз». В «Дженерал Артистс Корпорейшн» считалось, что я специалист по музыке для подростков, а я о них никогда прежде не слышал. Да и вообще в нашем бизнесе англичане никого не волновали».

Сид подписался на все английские поп-газеты и решил позвонить Брайену Эпстайну. Он не без труда раздобыл номер его домашнего телефона в Ливерпуле. Сид представился Брайену, но тот сказал, что никогда о нем не слышал. Сид спросил: «Не хотите ли Вы, чтобы «Битлз» выступили в «Карнеги-холл»?» Правда, в тот момент у него не было никакой договоренности с этим залом. «Брайен поинтересовался датой. «Как насчет 12 февраля?» - предложил я. Это день рождения Линкольна, и я был уверен, что смогу получить зал. Я предложил Брайену 6500 долларов за два концерта».

Брайен дал согласие не сразу. Чтобы получить его, потребовалось некоторое время, хотя дата подходила идеально, поскольку Брайен уже договорился об участии «Битлз» в концертах Эда Сэлливана 9 и 16 февраля.

Став первым нью-йоркским антрепренером, договорившимся о концерте «Битлз», Сид Бернстайн, по существу, сделал себе карьеру. Вскоре он ушел из агентства и завел собственное дело. В дальнейшем он организовывал все нью-йоркские выступления «Битлз», кроме одного. Стоило заполучить «Битлз» первым - и карьера обеспечена, - во всех штатах и во всем мире судьба Сида имела множество аналогий.

Однако в том, что касается Нью-Йорка, не все было делом рук Сида Бернстайна. Брайен задумал турне «Битлз» по США еще летом 1963 года. Правда, он не был уверен в том, что почва для осуществления его идеи уже готова. Поначалу «Битлз» в Штатах провалились. В первой половине 1963 года две фирмы грамзаписи выпустили две пластинки «Битлз», которые прошли незамеченными.

Когда в Британии успех группы утвердился, Брайен в ноябре 1963 года отправился в Нью-Йорк вместе с Билли Дж. Крэмером. Это произошло в тот самый месяц, когда убили президента Кеннеди.

– Я хотел выяснить, почему самое крупное из когда-либо известных явлений в поп-музыке Великобритании не произвело впечатления в Америке. Я вспомнил свои первые шаги в Лондоне и повторил там хождения по фирмам грамзаписи и телевизионным студиям.

В Америке Брайен снова встретился со своим ливерпульским другом Джеффри Эллисом, который впоследствии уехал учиться в Оксфорд, а оттуда в Нью-Йорк, где стал работать в страховой компании.

– Я краем уха слышал, что Брайен связался с какой-то бит-группой. «Ну и чушь, - подумал я, - не станет наш милый, стеснительный Брайен впутываться в такие дела».

Мы гуляли по Бродвею с Брайеном и Билли Дж. Крэмером. Дошли до Таймс-сквер, и Билли пожелал купить себе страхолюдную рубашку в одном из этих ужасающих магазинов, которые торчат там на каждом шагу. Брайен воспротивился. «Она не соответствует твоему имиджу, Билли», - сказал он. И тогда я в первый раз понял, что Брайен действительно занимается этим серьезно. Я понял, что он изменился.

На сей раз Брайен договорился с фирмой грамзаписи «Кэпитол», чтобы именно они выпустили пластинки «Битлз». В «Кэпитол», филиале «ЭМИ», раньше не слишком жаловали «Битлз», и именно поэтому первые их пластинки выпустили поначалу две другие американские фирмы, правда без особого успеха.