The Darkness
Шрифт:
– Ну, так я «занимаюсь», - парень улыбается. Я начинаю смеяться, когда он нависает надо мной, оперившись на руки.
Люблю то, как он смотрит мне в глаза.
Продолжаю широко улыбаться, обхватывая его торс ногами. Дилан облизывает губы, вновь наклонившись к моему лицу, но стук в дверь заставляет меня отпрянуть, освободив его из своей хватки. Дилан недовольно закатывает глаза, переворачиваясь на спину.
В комнату входит Гарольд. Он улыбается:
– Вы ещё занимаетесь?
– Да, - О’Брайен ложится
Мужчина чешет седину:
– Да, Кая, - обращается ко мне, - ты ничего не имеешь против еды быстрого приготовления? У Фионы обострение и готовить некому.
Я улыбаюсь:
– Конечно, нет.
– Это хорошо, а то лучше уж есть покупную отраву, чем травится моей, - улыбается мне, закрывая дверь.
Я цокаю языком:
– Это было слишком самокритично для полицейского, не находишь?
Дилан как-то напрягся. Он продолжал смотреть в сторону двери. Я дернула его за футболку:
– Прием.
Он улыбается, опуская глаза:
– Ты права, - берется за тетрадь, - так, давай уже покончим с этим, а то, по всей видимости, - смотрит на меня, хмурясь, - ты не оставишь меня в покое, пока я не решу хотя бы одно уравнение самостоятельно.
Я указываю на него ручкой:
– В точку.
Мы улыбаемся друг другу, приступая к урокам.
За окном уже темнело. Слышался сильный ветер. Кажется, ночка предстоит неспокойная.
Я облизываю засохшие губы. Прошло уже пол дня, а удалось справиться только с меньшей частью. К тому же, трудно сосредоточиться, когда Дилана так и тянет лишний раз коснуться ледяными пальцами открытого участка моей кожи.
– Я сдаюсь, - в который раз ворчит парень, переворачиваясь на спину и закрывая лицо руками.
– Дилан, хватит уже, - я открываю рот, когда он отворачивается от меня на бок. – Ты это сейчас зря.
Дилан молчит.
– Ты пожалеешь, - уверяю я, поднимаясь на колени.
– Серьезно, да? – он лишь удобнее устраивается, прикрывая глаза. Я улыбаюсь, хватая его за плечо, и переворачиваю к себе лицом, забираясь сверху.
– Оу, - выдыхает Дилан, приоткрывая рот. Я смотрю на него, хмуря брови. Чувствую, как его тело напрягается подо мной.
– А вот это ты зря, - хрипит он, поднимаясь. Я стараюсь надавить на его грудь, чтобы уложить обратно, но парень сильнее, поэтому без особых усилий садится, обхватывая мое тело руками. Я выдыхаю, смотря ему в глаза. Выражение его лица бывает слишком равнодушным. Примерно такое оно сейчас.
– Что? – не выдерживаю я.
Дилан слабо качает головой:
– Ничего, просто, - напрягается, - не понимаю я тебя.
– В каком смысле? – поднимаю брови.
– Ты не боишься меня, - это звучит, как утверждение.
– И что?
Парень молчит, смотря
– К черту.
– Действительно, - закатываю глаза я, смеясь.
Может, я и не могу избавить его от совершенных ошибок.
Но никто не говорил, что я не способна изменить его сейчас.
Взгляд Дилана падает на мою шею. Он касается поврежденных участков, что заставляет меня вздрогнуть.
Да, иногда в нем просыпается ОНО. Я уже не знаю, как назвать это.
Парень медленно приближается к моей шее, оставляя нежный поцелуй на коже. Мое тело сразу начинает реагировать на его прикосновения. Стоит начать, и хочется только больше.
Я беру его за голову, прижимая к своей шее, чтобы он продолжал. Дилан оставляет полоску поцелуев до моих скул, после чего прекращает, вновь встретившись со мной глазами. Я тепло улыбаюсь ему.
Стук в дверь.
– Умеет же он подбирать моменты, - уставился в потолок Дилан. Я улыбаюсь, хотя вылезти из его объятий, но хмурюсь, понимая, что он не отпускает меня:
– Эй.
Дилан опускает глаза:
– Чего?
– Может, - не успеваю договорить, как дверь открывается. Я виновато опускаю голову. Гарольд приоткрыл рот:
– Я не буду интересоваться, над каким именно предметом вы сейчас работаете, - щелкает пальцами. – Кая, не могла бы ты помочь на кухне. Не могу найти столовые предметы.
– Д-да, конечно, - еле разжимаю руки Дилана, слезая с кровати, и выхожу из комнаты, направляясь на кухню.
От лица Дилана.
Я встаю с кровати, отводя руки за спину, и соединяю ладони в замок, переплетая пальца:
– Чем ты занимаешься?
Отец резко срывается, рыча сквозь зубы:
– Нет, это ты чем занимаешься? – он старается шептать.
Прикрывает дверь, вновь повернувшись ко мне лицом:
– Мы с тобой говорили об этом.
Я расслабленно наклоняю голову:
– Говорили о чем?
– Дилан, Кая – хорошая девушка, оставь её.
– Чего ты так боишься?
Мужчина мнется:
– Я боюсь, что она пострадает. Я помню наш разговор.
– Хорошая память, - мой взгляд пуст.
– Такое не забыть даже умалишенному, - указывает пальцем на меня.
– У-у-у, - тяну я, делая шаг. Щелкаю пальца, все так же держа руки в замке за спиной.
– Сынок, послушай…
– Сынок? – я хмурюсь. – Неужели так ласково?
– Оставь её, - он меня не слушает.
– Ты начинаешь раздражать, - мое терпение не вечно.
– Дилан.
– Прекрати.
– Чего ты добиваешься? Чего хочешь? – выражение его лица слабнет. – Когда ты, наконец, прекратишь все это?
Я выпрямляюсь, молча смотря на мужчину, у которого явно сдают нервы. Он облизывает губы: