The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире
Шрифт:
Это было довольно жалкое существование. Боб пытался выглядеть счастливым для своих родителей и писал: «Моим единственным наблюдением на предмет комфорта является то, что у каждого, с кем я говорил, дела тоже идут неважно» и «Местами жизнь кажется неприятной». Но в итоге он сделал признание о том, почему был расстроен и не чувствовал себя счастливым: «Вся наша с Гейлордом поездка открыла для меня понимание того, насколько я был дезинформирован. У этих людей есть цели, к которым им стоит идти. И мне кажется, что у меня такой нет. Я все еще надеюсь, что погружусь в физику настолько, чтобы об этом забыть». Он также
57
Berlin, Man Behind the Microchip, 31.
Однако, пока летели недели, а Боба все не исключали, он начал обретать уверенность. Возможно, он мог бы справиться в МТИ. Два предмета в этот период сыграли решающую роль во влиянии на его будущее. Первый, квантовая теория материи, преподавался Джоном Слейтером. Слейтер, который впоследствии напишет классическую книгу в области физики, ужасал большинство своих студентов – он никогда не смотрел на них, а просто заполнял доску уравнениями, выкрикивая вопросы. Но Нойс, способный ответить на большинство этих вопросов, обнаружил, что у него есть особая одаренность в области физики – в фундаментальной науке, стоящей за полупроводниками.
Второй предмет, электроника, был менее важен для человека, который его преподавал, Уэйна Ноттингема. Ноттингем, уже хорошо известный благодаря таланту к созданию новаторского лабораторного вакуумного оборудования, обрел также известную на всю страну репутацию за проведение ежегодного семинара по физической электронике, на который он приглашал самых известных людей в этой новой области. И в то время как курс электроники Ноттингема представлял мало интереса для Нойса – в первый год он даже не касался транзисторов, – семинар был находкой для его образования, не в последнюю очередь благодаря одному выступающему, которым в тот год был не кто иной, как Джон Бардин.
К концу первой четверти Боб не только догнал своих однокурсников и пережил экзамены, но еще и с того момента стал одним из лидеров по обучаемости, зарабатывая высшие оценки по каждому предмету, которые он впоследствии изучал в МТИ. В Гриннелл-колледже он будто появился из ниоткуда: как бы средний студент внезапно обгоняет всех своих однокурсников и уходит далеко вперед. Он также учился и усваивал информацию быстрее всех остальных в программе – что привело к тому, что его приятели стали называть его Стремительный Роберт, в честь другого выходца из Айовы, бейсбольного питчера Боба Феллера.
Однокурсник Бад Уилон, который позже станет техническим руководителем CIA, был настолько впечатлен талантом Нойса – и контрастом с ним его жалкого жилища, – что без ведома Боба лично пошел к профессору Слейтеру и попросил место ассистента кафедры для своего однокурсника. Боб никогда бы не сделал этого из-за своей гордости. Слейтер отослал Уилона куда подальше, сказав, что это не его дело. Однако несколько недель спустя Нойс был поражен тем, что получил дополнительную стипендию в размере 240 долларов, которая помогала ему весь следующий год.
Теперь Боб Нойс снова, как это было в средней школе и колледже, вышел на университетскую авансцену: элегантный, учтивый и остроумный. Его группа обучения, легко узнаваемая благодаря горящей сигарете в учебном помещении, быстро стала центром внимания. Теперь, с новым грантом, он мог переехать в здание университета (вместо того, чтобы каждый день ездить из дома/домой в предрассветные и ночные часы) и стал еще более известен. Скоро он стал ходить на вечеринки и танцы и даже организовал веселую вечеринку (без свиней в Кембридже), которая стала известна благодаря тому, что никто из физиков и химиков не знал, как вскрыть бочонок, так что они его просверлили, а результатом был взрывной фонтан пива.
Достаточно скоро, теперь оснащенный знаниями, Боб стал искать новые задачи. Он прошел пробу и выиграл место баритона в бостонском Chorus Pro Musica, одной из национальных лидирующих хоровых групп. Вскоре он стал по очереди встречаться практически с каждой привлекательной девушкой в хоре. И они с удовольствием отвечали взаимностью. Боб также вернулся к плаванию – и, согласно отзывам девушек того времени, выглядел как бодибилдер. В течение этих лет, пока его товарищи с завистью на это смотрели, он прошел через целое множество подруг, хотя ни одни отношения долго не длились.
К концу первого года аспирантуры Боб снова начал демонстрировать сверхчеловеческую энергичность, которую, казалось, невозможно поддерживать. Но в этот раз он не потерпел неудачу. Напротив, он продолжал этот темп. Он вернулся к игрушечному авиаконструктору, затем стал интересоваться астрономией (или, точнее, созданием зеркальных телескопов); затем попытался заняться живописью, достаточно убедительно склонив молодую девушку побыть для него моделью в нижнем белье. Он попытался добиться поездки по обмену во Францию, добился ее, а затем отказался.
Возможно, самым значительным было то, что при его загруженном графике Нойс умудрялся продолжать играть, исполняя роли в нескольких мюзиклах, – и, будучи Бобом Нойсом, достаточно скоро получил главную роль. Его брат Гейлорд пришел на это выступление и был поражен, смотря на своего младшего брата. И как он впоследствии говорил Берлин, природная уверенность в себе и харизма в большей степени, чем какой-то определенный талант, помогли ему «выдать себя за знающего» исполнителя. «Его голос не был особенным или точным, но он был на сцене и пел главную роль». [58]
58
Там же, 35.
Эта уверенность не терялась на кастинге или среди членов команды. И во время одного из этих выступлений в Университете им. Тафтса он поймал взгляд дизайнера по костюмам – робкой хрупкой блондинки по имени Бетти Боттомли, с такой же энергией, как у Боба Нойса, и с еще более невероятным остроумием. Друзья сравнивали ее с Дороти Паркер за это остроумие и мудрствование Восточного берега; большинство приятелей пугал ее ум. Всегда предпочитая мозги красоте и никогда подолгу не интересуясь какой-либо женщиной, если она интеллектуально с ним не конкурирует, Боб Нойс влюбился по уши.