The Kills
Шрифт:
Женщина посмотрела на страницу блокнота в своей руке, аккуратно свернула ее пополам и кивнула.
Беседа с Вэнди действительно была моей последней надеждой.
***
Сегодня в очереди на повторную встряску у меня номером один был пастор. Я тотально увяз на подступах к секретам жителей Линдена. Круговая порука, кумовство, один за всех и все за одного. Такой дружной атмосфере, где ближний достоин укрывательства, почти как дорогой сердцу родственник, можно было только позавидовать. Не знаю, чего они боялись. Осуждения общества?
В церкви было пусто и неуютно. Эти религиозные сооружения всегда казались мне холодными и угрюмыми, настроиться на исповедальный и возвышенный лад внутри которых представлялось весьма затруднительным. Деревянные лавочки мрачно пустовали без прихожан, ожидая их к воскресной мессе. Шаги звонким эхом отдавались под белеными сводами, а свидетелями моего визита стали лишь мозаичные витражи.
Не мог ведь пастор оставить свое обиталище в одиночестве. Значит, искать его стоило где-то поблизости. Я вышел из церкви и начал обходить здание по кругу.
Гравий, прикрывающий мокрую землю, хрустел под ногами, выдавая мое присутствие. Шелестели одинокие деревья и ровные, хоть и совсем голые кусты. Единственным цветным пятном являлся плющ, вьющийся по забору на границе участка. В бледно-зеленых стреловидных листьях путался ветер, донося слишком сильный мускусный запах. Похоже, это растение только вошло в свою самую активную фазу цветения, когда другие отжили сезон.
Я застал пастора в самом дальнем углу маленького церковного сада. Он суетился возле скромного гранитного памятника, бережно сметая опавшие листья с земли и рассовывая их в холщовые мешки.
— Пастор, добрый день.
Гудси угрюмо воззрился на мое приветствие.
— Добрый, — буркнул он, начиная активнее махать веником.
— Хотелось бы побеседовать без лишних свидетелей.
— Даже без вашей подруги? — ехидно заметил пастор.
— Даже без нее, — я издевательски улыбнулся, показывая, что его слова меня никак не трогают.
Кейт не понимала, зачем я собираюсь трясти Гудси, все так же считая, что Джино не виноват, а я теряю время. Но поделать ничего с моей упертостью не могла. Поэтому я получил душевный чмок и утомленный вздох перед тем, как она унеслась на работу.
— Я всё ещё не понимаю, чем я могу помочь, — отстраненно заметил пастор, продолжая борьбу с разноцветным ковром из листьев.
— На днях я общался с мисс Буллвинкль, — мужчина застыл на долю секунды. — Она сказала, что в гибели ее питомцев виноват ваш сын.
Гудси принялся более яростно приминать листву в мешке, упругие прутья веника затрещали от натуги.
— Эта женщина давным-давно не в себе, — равнодушно отозвался он. — Не думаю, что ее слова стоит принимать на веру.
Пастор завязал мешок и потащил его в сторону, к остальной куче. Тогда я обратил внимание на памятник и надпись: «Мередит. Любимая жена и мать. 1971-2008»
— Моя жена, — раздалось позади. — Сгорела от рака буквально за полгода.
В руках у пастора
— И все же, — я вернулся к теме своего визита. — С чего ей считать Джино причастным к пропаже животных?
Гудси замер. Рука, лежащая на поверхности памятника, дрогнула, пальцы сжались на влажной тряпке. Он поднялся на ноги, замельтешил, закружил возле могилы, натирая черный камень.
— Я ведь уже сказал, что не считаю ее достойной доверия. Мой сын, — пастор запнулся, — не имеет никакого отношения к проблемам с ее котами, — он швырнул тряпку в ведро. Она с громким всплеском погрузилась в воду, разбрызнув капли вокруг. — А теперь прошу простить меня. Дела.
Мужчина взял ведро и, чеканя шаг, быстро и стремительно пошел прочь. Полы его мантии колыхались от каждого шага, ударяя по икрам. Сам он, окружённый ноябрьской блеклостью, напоминал неупокоенный призрак, реющий над землёй.
***
Я сидел на кухне в квартире Кейт, удручённо подперев голову рукой, и смотрел на расставленные повсюду пакеты, сумки и башни из посуды.
Когда я вернулся после беседы с пастором, полный смятения и чувства недосказанности, то понял, что мне остаётся лишь ожидание звонка Вэнди и надежда на то, что она обладает хоть какой-то информацией. Пришлось занять себя обычной работой, задавливая чувство бесполезности.
К вечеру вернулась взбудораженная Кейт. Оказалось, что Джек нашел нового бармена, которого она весь день инструктировала, а после была со всеми почестями отправлена домой.
— Представляешь, — она бегала по кухне, пакуя необходимое и выкидывая лишнее. — Я так удивилась, что желающий нашелся быстро.
— И кто же он?
— Не знаю. Какой-то парень.
Кейт потащила стул к столешнице и, взгромоздившись на него, начала копошиться на самой верхней полке подвесного шкафа.
— Никогда его не видела в городе? — удивился я.
— Видела, наверное, — Уилсон смело швыряла на пол сложенные картонные упаковки. — Просто не запомнила.
— Похоже, Джек решил собрать сугубо мужскую команду, — сонно отозвался я.
— И Бетти, — дополнила Кейт, кидая два пыльных пакета, найденных в шкафу, на пол.
— И Бетти, — уныло подтвердил я.
— Мы устроили прощальное чаепитие. Это было очень мило, — тараторила она. — Даже Бетти пришла, хотя смена не ее. И Джино. Я так удивилась. Говорю ему:«Мы ведь завтра увидимся на вечеринке», — Уилсон бросила на пол пыльный кусок картона. — А он такой: «Уже как друзья, а не как коллеги».