The Kills
Шрифт:
— Гнида, — парень пинает лежащего на земле по ногам.
Тот кричит еще громче, стараясь увернуться. Серая толстовка залита кровью, он зажимает ладонью бок.
Стэн помогает подняться мне, пряча себе за спину, испуганно рассматривая мой внешний вид.
Я слежу за его взглядом, понимая, что моя школьная форма в крови нападавшего.
Мама меня убьет.
***
— Оказалось, Стэн проходил мимо. Увидел мой рюкзак на асфальте и услышал возню из подвала, — я сделала паузу, глядя как Люций прикуривает новую сигарету, едва закончив предыдущую. — Он помог вызвать копов, но сам не остался.
— У тебя были проблемы из-за него?
— Нет, — я покачала головой. — Самооборона. Для меня все обошлось. Но факт остается фактом. Я убила человека.
Умолкнув растерла плечи, воздух из открытого окна слишком холодный. Люци тоже молчал, глядя в серую даль.
— Я наверное пойду, — я суетливо вскакиваю с дивана, тишина слишком гнетущая. — Понимаю, ты не хочешь меня видеть.
Я взяла свой свитер со спинки дивана, понимая, что на мне футболка Люци.
— Я верну твою одежду, — не дожидаясь ответа и не глядя на Люци, пошла к двери.
Но уже почти возле нее он догнал меня и схватил за руку.
— Стой.
Боясь реакции я осталась стоять спиной. Люций все решил сам, нежно потянул меня на себя, разворачивая лицом. Я бегала глазами вокруг, лишь бы не встречаться взглядами.
— Я не говорил, что не хочу тебя видеть. Не уходи.
Кожа покрылась мурашками, то ли от холода, то ли от его заботливого тона.
— Сейчас.
Он не отпустил меня. Повел обратно к дивану, усадил, закрыл окно, пока я сидела, потупив взгляд в пол, стискивая свитер в руке. Люци пошел в спальню, меньше чем через минуту вернулся обратно. Забрал мою одежду из рук, кладя обратно на спинку. Плеч и спины коснулось что-то очень мягкое. Плед. Он укутал меня почти по самый подбородок, который в конце ласково поднял, ловя мой взгляд.
— Ты чиста перед законом.
— А перед совестью?
— Он хотел надругаться над тобой. О какой совести речь? — недоумевал Люций.
Я хмыкнула, слабо улыбаясь.
— С точки зрения морали, я убийца.
Люций откинулся назад, ложась спиной в угол дивана и потянул меня на себя. Я устроилась на его груди, сворачиваясь почти калачиком.
— Он ведь тоже мог тебя убить. Или покалечить. Я не в праве тебя осуждать, — он крепко обнял меня за плечи. — У тебя вообще выбора особо не было.
Люций заправил прядь мне за ухо, едва касаясь шеи подушечкой пальца.
— Но ты сказал, что не стал бы убивать, вернись назад. Постарался бы взять его живым, — я тяжело сглотнула, проталкивая непростые слова. — Наверное, я тоже могла бы постараться обойтись без жертв.
— Мои взгляды связаны с жаждой мести и поиском справедливости. Во имя прошлого, — он коротко выдохнул, словно был недоволен. — Речь ведь не идет о спасении жизни в текущем моменте.
Люций умолк, гладя мое плечо, пока я, вытащив пальцы из-под пледа, обводила узоры на его груди. Нам потребовалось несколько минут, для передышки и осознания.
— Наверное после этого случая Стэн впервые посмотрел на меня как на девушку, а не ребенка, — мне хотелось завершить свою историю, открыться полностью, так же как и он мне. — Он стал оказывать знаки внимания. Встречать со школы, звать
Люций молчал, я чувствовала кожей, как бьется его сердце, взволнованное моим рассказом, он со страхом ожидал, что еще за тьма таится в моем прошлом.
— Маме он не нравился никогда. Она запрещала общаться с ним, но кто слушает родителей? Верно? — я криво улыбнулась, хоть он и не видел моего лица.
— Шрам на ноге… Это правда авария? — в голосе слышалось беспокойство.
— Да, — поднявшись, я села рядом и сложила ноги на бедра Люци. — Папа выиграл в лотерею новую машину. Мы были так счастливы. Наша едва заводилась, — я устремила расфокусированный взгляд в окно, вспоминая. — В тот же вечер, как забрали, поехали покататься по городу. Знаешь это чувство, — я перевела глаза на Люци, — когда у тебя в жизни происходит нечто положительное, очень значимое для тебя. И ты счастлив, вставая с утра. Рад новому дню. Кажется, вот сейчас все наладится, жизнь станет лучше, проще, радостнее. Хочется верить, надеяться, — я сделала паузу. — Именно таким днем был тот. На перекрестке в нас влетел какой-то идиот, хотел проскочить на красный, — по щекам потекли слезы. — Говорят, самое безопасное место за водителем, — я закивала, словно подтверждая. — Это правда. Мне было восемнадцать. Официально я могла жить сама, без опеки.
— Он воспользовался этим, — начал догадываться Люций.
— Да, — шепнула я вытирая щеки. — Приходил ко мне поесть, переночевать, — я покусала губы. — Потрахаться. Постоянно то пропадал, то появлялся, когда ему удобно. Еще вечно звал меня сестричка, особенно в постели, хотя я просила так не делать. Мерзость, — я сморщилась, вспоминая свои ощущения, чувствуя, как ненависть закипает во мне со всей своей силой.
— Это подло. Он ведь понимал, что ты влюблена в него.
— Понимал. Но мне казалось, он тоже любит, только по своему. Я только после догадалась, что на самом деле была ему безразлична. Потом он начал просить денег, мол занять, он заработает и отдаст. Само собой он не работал и ничего не возвращал.
— Наркотики, — понял Люций.
— Очевидно, правда? — я подняла на него заплаканные глаза. — А я не догадалась. Идиотка.
— Перестань, — он взял мои руки в свои ладони. — Тебе было восемнадцать и ты была влюблена, откуда было знать? — он помолчал. — Чем все закончилось?
— Пришла как-то домой с работы, — пришлось глубоко вздохнуть, собирая остатки сил. — А он лежит… передоз.
— Блять… — Люций зажмурился, сдавливая переносицу пальцами, будто пытался прогнать дурное наваждение.
— Знаешь, что самое странное? Когда я увидела, как его тело выносят из квартиры, я почувствовала… — я резко замолчала, не зная, продолжать или нет.
— Облегчение, — закончил Люций.
— Да. Я почувствовала облегчение. Умер человек, которого я любила, а мне было никак. Даже радостно что ли. Я ужасна. Наверное, мне нужно было погибнуть в той аварии, чтобы все прекратилось.
— Так, стоп!
Он встрепенулся, спустил ноги с дивана, взял меня за руку, поднимая следом за собой и ставя прямо перед мутным зеркалом, в которое я смотрелась в первый день нашего знакомства.