The Kills
Шрифт:
— Совсем больные, — он швыряет тетрадь обратно на стол. — Останешься после занятий.
Когда урок заканчивается, Рикки остается отбывать наказание, а я иду в библиотеку. Стефани будет ждать меня возле школы, лучше затаиться на время. За чтением книг два часа проходят незаметно, и рядом со столом, словно из-под земли вырастает мой друг.
— Так и знал, что ты здесь, — он идет к окну, ведущему в школьный двор, бросает туда короткий взгляд, подтверждая свои догадки. — Уроды, знают, что ты будешь прятаться.
—
— Ага, как же. Я тебя знаю, Кейт.
Парень подходит обратно ко мне, рассматривает пару книг, лежащих на столе.
— Конан Дойль, Агата Кристи, — он наклоняет книгу у меня в руке, заглядывая на ее название. — Психология?! Ты решила, что сможешь понять зачем они это делают?
— Просто читаю, — снова утыкаюсь в текст.
— Кейт, они просто уроды. Нет тут никаких причин, — Рикки забирает учебник из моих рук и кладет на стол. — Пошли, провожу тебя.
Увидев, что я не одна, девицы расходятся, недовольно кривясь, спустить пар не выйдет. Можно спокойно выдохнуть, но лишь до завтра.
Автобус везет нас домой в наш район, путь не близкий, но скоротать время вдвоем за обсуждением комиксов веселее. Мы с Рикки иногда ходим в магазин, где их продают, и читаем, стоя у прилавка. На покупку нет денег ни у меня, ни у него.
Двери с шипением выпускают нас на остановке грязно-оранжевого цвета с ободранной краской, пейзаж вокруг резко контрастирует с тем, который можно наблюдать в районе нашей школы. Смятые газеты и картонки — на них вечером ютятся местные бомжи, разломанные урны, возле которых валяются окурки и упаковки от шоколадных батончиков и чипсов. Из подворотен воняет мочой и сыростью, туда лучше не соваться без необходимости. На углу одной из улиц пасется местный дилер, темнокожий парень двадцати пяти лет, он нервно курит, осматривая прохожих из-под козырька потрепанной кепки. Иногда копы проводят рейды, тогда главное успеть сбежать.
— Сестричка! — прилетает мне в спину.
От этого голоса по коже бегут мурашки, а сердце словно падает куда-то вниз.
«Не может быть».
Я оборачиваюсь, не веря своим глазам.
— Стэн!
Парень бросается ко мне, подхватывая на руки и кружит. Стэн — мой друг. Ему двадцать лет, он ворует, но он хороший парень.
— Когда ты вернулся?
— Вчера. Сразу подумал, че как там моя сестричка.
Он ставит меня на землю, радостно улыбаясь нашей встрече. Рикки обиженно морщится, стараясь не смотреть на моего друга.
— Сестричка, да ты настоящая леди стала, — Стэн окидывает меня взглядом с ног до головы, разводя руками.
— Она тебе не сестра, — встревает Рикки.
— Как сестра, патлатик, — Стэн треплет моего друга по макушке. — Хотя, — он делает паузу, снова глядя на меня, — ты такая конфетка выросла, может уже и не сестричка будешь.
Парень улыбается, а я смущаюсь. Стэн мне нравится, всегда нравился. Но я для него слишком маленькая.
— Ты в тюрьме сидел или
Стэн — высокий парень с черными, растрепанными волосами. Он несколько изменился, стал более подтянут и накачен, его руки покрыты татуировками, которых не было до тюрьмы.
— Нравится, да? — он выставляет руки вперед. — Был у нас один мастак, всех в блоке разукрасил.
— Красиво, — рассматриваю рисунки с интересом, наверняка у них есть какое-то значение.
— Может, тебе тоже сделать? — вдруг оживляется Стэн. — Ну там, женственное что нибудь типа.
— Не, я не хочу.
— Хотя… точно, не надо. Ты же типа девушка, — он снова улыбается, дергая головой и глядя на мою школьную форму. — Ладно, мне это, типа идти надо. Еще корешей повидать.
— Хорошо, увидимся, — прощаться не хочется, но просить его остаться тоже не могу.
— Маньяна (исп. завтра), детишки, — Стэн машет рукой, пятясь назад, разворачивается спиной, прячет руки в карманы, и уходит.
— Он мне не нравится, — угрюмый Рикки прожигает взглядом спину удаляющегося парня.
— Да брось, Стэн клевый.
Мы продолжаем идти к моему дому, Рикки всегда меня провожает.
— Слушай, Кейт, — он оглядывается по сторонам пока я ищу ключи в рюкзаке. — Не приходи завтра в школу.
Его слова вызывают замешательство и удивление, я застываю со связкой в руке.
— Почему?
— Просто не приходи. Скажи, что заболела или вроде того.
Парень мнется, обеспокоенно глядя мне в лицо.
— Я не понимаю.
— Блин, так сложно сделать как я прошу? — Рикки сутулится, убирая растрепавшиеся волосы от лица. — Не приходи завтра, — он отрицательно качает головой, уходя в сторону своего дома, пока я остаюсь стоять возле подъезда.
Его просьба очень странная. Но я не могу ей последовать, мама всегда следит за тем, чтобы я не пропускала школу.
Дома я застаю только маму, она бегает туда сюда, собираясь на работу.
— Детка, привет! — она на ходу целует меня в лоб. — У меня ночная смена, папа придет только завтра вечером, он взял дополнительные часы. Ужин на плите.
— Ясно.
Я снимаю рюкзак, задевая обожженную руку, шиплю рассматривая не содрала ли волдырь.
— Детка! — мама всплескивает руками. — Опять? Что с безопасностью в этой школе? Может мне сходить к руководству?
— Не надо, — начинаю быстро успокаивать ее, еще не хватало, чтобы мама заявилась в школу.
— Зачем детям на уроках химии позволяют ставить такие эксперименты, в которых можно пораниться?
Я вру маме, что получаю ожоги от опытов на уроках, а синяки на физкультуре. Она мне верит.
— Это я не осторожна. Не переживай.
Мама разочарованно выдыхает, качая головой.
— Кейт, какому мужчине понравится девушка со шрамами?
— Спасибо, мам, — опять она меня злит.
Обиженная иду в свою комнату, не желая ее видеть.
— Кейт, я ведь желаю тебе добра! — кричит она из коридора.