The madness (Безумие) (дилогия)

Ким Сергей Александрович

— Почему именно наёмники?

— Ну, я бы всё-таки склонялся к более широкому спектру оказываемых услуг… — ухмыльнулся Датч. — Перевозки особых грузов, деликатные операции, ведение переговоров…

— Заказные убийства, похищения, диверсии, контрабанда, запугивание и маленькие войны — давай уж прямым текстом говорить, — фыркнул я.

— Ну, зачем же так резко-то? Хотя, в целом ты прав, да…

— Опыт рыночных отношений учит нас, что для начала нужно изучить ситуацию на этот самом рынке, — изрёк я, поймав довольно обалделый взгляд Датча. — Чего вылупился? У нас в «Изоляции» парень был, которого за драку из экономического колледжа выгнали. Знаешь, как он пьяный начинал такой лабудой всем по мозгам ездить?

— И здорово, что не знаю… Хммм… Рынок, говоришь? Ну, значит, нас интересует — востребованы ли наши услуги и с кем придётся конкурировать…

— Ну, с востребованностью проблем нет, и никогда не было. Наёмники на Карибах… да и во всём мире всегда были нужны. А сейчас, так особенно.

— Ага. Так что нас должен волновать расклад сил в Тортуге.

— Кто там заправляет-то? — спросил я. — Наверное, колумбийцы?

— Вообще, учитывая положение Мезоамерики, через неё идёт поток грузов со всего мира… А также наркотики в Северную Америку и Европу, нелегальные мигранты из нового Света и Азии туда же. Оружие, экзотические животные, рабы… Опять же несколько оффшорных зон… Так что здесь сталкиваются группировки со всей планеты.

— А конкретнее?

— Говорю же — со всего мира. Вообще Тортуга раньше была Санта-Марией — крупным городом небольшого островного государства Сорно.

— А сейчас нет такого государства? — поинтересовался я.

— А ты знаешь, Вайс — есть. И даже президент есть, законно избранный… Правда, я не знаю, какой именно в данный момент, потому как меняются они где-то раз в месяц.

— Что же такого там произошло?

— Обычная история для Дикого Запада, — хмыкнул Датч. — Город-бум превратился в город-призрак. Лет тридцать назад на шельфе Сорно нашли запасы нефти и газа. Очень большие запасы. За десять лет они прошли путь от дикого захолустья, торгующего бананами, до местного аналога Арабских Эмиратов. Санта-Мария стала экономической столицей всего региона — небоскрёбы, дорогие особняки, один из крупнейших в мире заводов по сжижению газа…

— А потом нефть кончилась? — догадался я.

— Почти. Кончилась дешёвая нефть, а ту, что оставалась, добывать стало очень дорого. А Сорно уже заключила контрактов на двадцать лет вперёд… Так что страна элементарно обанкротилась. К началу Мирового финансового кризиса она уже скатилась в то ещё дерьмо, а после в неё начали стекаться отбросы со всех Карибов. Тут же вокруг Тортуги пролегает большая часть торговых маршрутов — из Азии в Европу, из Европы в Азию… На этом-то они второй раз и поднялись из пепла, как феникс.

— Учитывая, что под боком находится Колумбия, наверняка первыми на неё лапу наложили наркокартели…

— Угадал, — кивнул здоровяк. — К тому же это был важный перевалочный пункт в доставке наркотиков в Северную Америку. Но затем сюда начали приезжать все, кому не лень. Китайские Триады, японская Якудза, итальянская Коза Ностра, русская мафия, повстанцы со всего Нового света, отметились АНБ и УСС… Потом европейцы, русские и китайцы начали слать сюда патрульные эскадры для защиты торговцев… В итоге здесь столько всего намешалось и перемешалось, что просто жуть.

— Так кто же сейчас контролирует Тортугу? Не колумбийцы?

— Не колумбийцы, — подтвердил Датч. — Один из предыдущих баронов, ответственных за город, продемонстрировал просто чудеса смекалки… Слив город китайцам. Потом сюда наведались эмиссары наших — то ли военные, то ли мафиози, то ли вообще из КГБ… Правда, маскируются под частную военную компанию. Всё это в итоге вылилось в небольшую войнушку, после чего между тремя силами закрепилось относительное равновесие. Вот они втроём сейчас и определяют всю политику региона, а остальные так — мелочь на подхвате…

— И я так понимаю, что пусть и негласно, но мы работаем на кого-то из них? — улыбнулся я.

— Ну, не АНБ же в самом деле сдавать Дина, — хохотнул здоровяк. — И денег не получим, и головы заодно потеряем.

19

Долгий, непрекращающийся грохот буквально разрывает уши. Перед бешено крутящимися стволами «минигана» полыхает самое настоящее пламя. Вниз летит дождь из золотистых раскалённых искр и тяжёлых пуль.

«Блэк Хок» закладывает круг за кругом над базарной площадью Багдада, а я поливаю из пулемёта разбегающиеся внизу фигурки людей. Чёрт, как просто! Это просто боты в компьютерной игрушке-стрелялке — главное настрелять побольше, набрать очков побольше… За пулемётом на втором вертолёте, который кружит напротив нас — Дик. И тоже поливает землю свинцовым ураганом, кладя «танго» десятками. Мирные жители? Среди них нет таких — днём они улыбаются нам в лицо, а ночью стреляют в спину. Каждый из этих грёбанных уродов в этой грёбанной стране достоин пули.

Надо набить больше фрагов, больше, больше, больше… Над горизонтом поднимается густой дым пожаров там, где пару часов назад прошлись бомбардировщики с кассетными, зажигательными и фосфорными бомбами. Боже, храни ВВС США, что оказывают нам поддержку! Отличный коктейль! Смешать, добавить огня из артиллерии и ракетных установок, украсить налётом штурмовых вертолётов, и подавать под музыку «Металлики». Умри, умри, умри, моя дорогая! Не произноси ни единого слова. Умри, умри, умри, моя дорогая! Просто закрой свои хорошенькие глазки. Я увижу тебя снова. Я увижу тебя в аду. Над городом разносился мощный грохот тяжёлого рока, который проигрывали с передвижных станций. Психическая атака, мать её так! И армия, и наёмники любят так делать. Не плачь по мне, детка. Твое будущее в гробу, да. Не плачь по мне, детка. Ты должна была предвидеть, что это произойдет. Не плачь по мне, детка. Я не знал, что это было в твоей власти. Не плачь по мне, детка. Конченая девушка для конченого парня. Не плачь по мне, детка. Сейчас твоя жизнь растекается по полу. Не плачь по мне, детка. Голос Джимми Хэтфилда действовал на местных обезьян не хуже массированного артиллерийского налёта — они считали эту прекрасную музыку чем-то совершенно инфернальным. Умри, умри, умри, моя дорогая! Не произноси ни единого слова. Умри, умри, умри, моя дорогая! Просто закрой свой прекрасный ротик. Страшно вам, «танго»? Это наша вам плата за собственный страх, пережитый за все эти месяцы. Кто сеет ветер, пожнёт бурю! Так пожните карательную операцию!..

— …Морган. Эй, Морган!..

Я тупо уставился на бутылку пива, которую держал в руке, а затем заторможено повернулся.

— Ты чего завис-то? — Коул потряс меня за плечо. — Пьяный, что ли? Иди тогда проспись, пока комбат не увидел.

— Всего третья бутылка за день… — заплетающимся языком, произнёс я.

Вот только, кажется, запивал я ею какую-то дурь, что выдают пилотам, чтобы они на засыпали в полёте… Я тоже не хочу спать… Сны темны и полны ужасов, я не хочу спать — там страшно даже мне…

— Давай, давай, Морган. Подымай свою толстую задницу и дуй в кубрик, — Коул наклонился ко мне чуть ближе и тихо прошептал. — Иначе тоже плохо кончишь, приятель. Так же как и Дик.

Меня будто бы током прошибло, моментально приводя в чувство и сбрасывая непонятное оцепенение. Я быстро глянул в сторону Коула и успел застать момент, когда его глаза снова становились обычными…

Хотя я готов поклясться, что ещё мгновение назад его взгляд был страшнее, чем у любого чудовища — немигающий и нечеловеческий. Сейчас это снова был обеспокоенный моим самочувствием сослуживец-наёмник «Академии», но ещё секунду назад вместо него был самый настоящий монстр в человеческом обличье.