The marriage stone
Шрифт:
Несмотря на горячий душ Северус был все еще напряжен, когда вышел из ванной. Но он знал, что должен хоть немного поспать, чтобы иметь силы пережить трудный завтрашний день.
Устало вздохнув, он лег в постель рядом с Гарри, и его взгляд невольно задержался на мирно спящем юноше. Черты его лица казались еще тоньше в колеблющемся свете свечей. Взгляд Северуса скользнул вниз по бледной шее мальчика - несколько верхних пуговиц пижамы были расстегнуты, открывая взору его ровную грудь.
Мальчик повернулся во сне. Пижамная куртка сбилась немного вбок, обнажив розовый сосок. У Северуса сбилось дыхание, а в груди начал зарождаться жар, который медленно пополз вниз, пробуждая в нем неожиданное болезненное желание.
– Я могу попробовать его на вкус, - сказал он себе тихо. Мальчик выпил свое зелье и не проснется, если он будет осторожен. Он мог бы узнать вкус его кожи и, возможно, даже попробовать изгиб мягких губ, а мальчик ничего не узнает. Или, если он будет очень-очень осторожен и воспользуется чарами, он сможет еще больше расстегнуть пижаму и увидеть, какие еще прелести скрыты от него. Возможно, он мог бы даже полностью раздеть и любоваться им, дотронуться до него, насладиться им.
И если бы мальчик проснулся, то Северус сумел бы пробудить в нем ответное желание. Он был бы сонным и смущенным, его, так жаждущего тепла и ласки, было бы легко соблазнить. Северус мог заставить его хотеть этого, мог заставить желать их близости. И почему он не должен этого делать, в конце концов? Мальчик принадлежал ему - юридически, морально, магически. Почему он не может взять своё, имея на это полное право? И отрицать это было бы безумием, и, о, боги, было ли что-нибудь более замечательное, чем аромат горячей кожи Гарри? Он облизнулся при виде обнаженного плеча юноши.
– Только вкус, - пообещал он себе, и позволил кончику своего языка осторожно пройтись по мягкой, гладкой, теплой коже. Он глубоко вздохнул, вбирая его аромат, настолько приятный, как солнечный свет и весна, а его жизнь была так холодна и одинока в этих подземельях. И под этой кожей он ощущал пульсацию магии Гарри, излучающей жизнь и власть, которые опьяняли.
Он двинулся вверх, легко скользя губами по бледной коже шеи мальчика, нежно целуя подбородок - его юный супруг был прекрасен, он делал его жизнь совершенной, наполняя её светом и теплом. И мальчик должен, наконец, принять его - если этого не случится, то любой сможет их разлучить. При этой мысли в нем вспыхнула ярость. Даже Люциус, который не интересовался мужчинами, начал желать Гарри, не в силах устоять перед его магнетизмом. В мальчике было нечто, подобно искре божьей, мощно влекущее к нему; Северус сам находился под этим воздействием и знал, что это ощущают все вокруг Гарри.
Нет, никто не заберет его, он не позволит этому случиться. Гарри был его - душой и телом. Мягко, осторожно он захватил губы Гарри своими, крадя поцелуй, в котором так долго себе отказывал. Его тело горело от желания, и он подвинулся ближе к мальчику, отчаянно желая большего. Легким усилием он разомкнул губы Гарри и позволил своему языку ласкать этот теплый рот, пробовать на вкус, касаться - о, боги, это было так сладко! Даже спящий и безучастный к миру, мальчик ответил ему, прижимаясь в ответ, с тихим стоном встречая его поцелуй, когда Северус стал ласкать его язык своим. Северус скользнул вдоль тела мальчика, приникая своей изнывающей плотью к его бедру, отчаянно нуждаясь в разрядке.
Он обнаружил, что Гарри тоже возбужден, и его сердце забилось быстрее. Коленом он раздвинул его ноги, и мальчик, застонал от удовольствия, толкаясь членом в его бедро. Северус еще глубже проник в его рот, позволяя своему языку двигаться в такт его толчкам.
– Гарри, - прошептал он, накрывая его собой, вжимая в постель. Он поднял голову, чтобы заглянуть в красивые зеленые глаза, любоваться страстью, наполняющей
А затем он обескуражено замер, когда понял, что мальчик все еще спит. Его глаза были закрыты, рот беспомощно приоткрыт и он стонал во сне, вызванном принятым зельем, совершенно не сознавая, что с ним делают. Это подействовало на Северуса подобно ледяному душу, и он с ужасом понял, что мог сейчас натворить.
Он стремительно отпрянул от спящего мальчика и вскочил с постели. Ему потребовался весь его самоконтроль - ведь его член был тверд, как скала, и болезненно возбужден, а несколько мгновений назад он был готов взять то, что желал, не считаясь с волей Гарри. Потрясенный до глубины души, он выскочил из спальни, стремительно пересек гостиную и влетел в библиотеку, крепко закрыв за собой дверь. Он зажег огонь, прежде чем опуститься в одно из кресел перед большим камином.
– Мерлин!
– прошептал он. О чем он только думал! Неужели из-за сильной усталости он способен настолько потерять самоконтроль? Но разве он был настолько измотан, чтобы даже не понимать, что делает, едва не перейдя границу дозволенного? Или же сказалось его длительное одиночество - может быть полное воздержание было не самой хорошей идеей? У Гарри имелись благородные и возвышенные представления о браке и преданности, но мальчику было всего шестнадцать лет. Даже если он действительно собирался однажды отдаться Северусу - правда, видя с каким негодованием мальчик отвергает все попытки сближения, Северус не слишком на это надеялся - это еще не значит, что он готов решиться прямо сейчас. Должно пройти несколько лет, прежде, чем такое станет возможным. И если, всего после четырех месяцев их брака, Северус был в таком отчаянии, что рискнул сломать доверие Гарри, возможно, целибат не для него?
Прошло уже достаточно много времени с тех пор, как Северус ощущал потребность в постоянном сексуальном партнере, но, видимо, четыре месяца присутствия привлекательного молодого человека в его постели были слишком серьезным испытанием даже для его самоконтроля. Он никогда не был неразборчив в отношениях, а с возрастом - тем более. Конечно, изредка у него появлялись любовники или любовницы. Но во время учебного года он об этом даже не думал, и одиночество вполне его устраивало. Похоже, его воздержание слишком затянулось, если сегодня он чуть было не сорвался.
Он яростно покачал головой. Это было абсолютное безумие! И полная ерунда! Он устал, вот и все. И адреналин нескольких последних дней повлиял на него. Ему просто нужно хорошенько выспаться, и утром он снова станет самим собой.
Обернувшись, он взглянул на дверь, поймав себя на мысли о возвращении в постель.
К Гарри.
Там было бы теплее и удобней. Но, представив спящего мальчика, он ощутил волну дрожи, пронзившую тело. Что плохого в том, чтобы желать его? Взять его прежде, чем это сделает кто-либо другой...
Разозлившись, он встряхнулся и встал из кресла. Хорошо, вернуться в кровать - было плохой идеей. Он будет спать здесь в библиотеке, ему не впервой засыпать перед камином.
Да, сказал он сам себе, он придет в себя к завтрашнему утру.
* * *
Гарри проснулся и сразу же посмотрел на часы, отмечая, что стрелка точно указывала на «Время вставать». Заметив, что Северус уже покинул спальню, он отпихнул в сторону одеяло и обнаружил, что его пижамные штаны влажные и липкие. В тот же момент воспоминание о сне нахлынуло с удвоенной силой, и несмотря на то, что он бы один в комнате, он почувствовал, что краснеет. Пошатываясь, он встал с постели и отправился в ванную, принимать душ. Сняв с себя пижаму и стыдливо запихнув ее в бельевую корзину для эльфов, он быстро залез в душевую кабину, чтобы смыть с себя последствия сна.