The Мечты. Соль Мёньер
Шрифт:
И весь последующий час гаркал по кухне, строго вещая, что больше байдыки бить не позволит. Хотя не забывал при этом иногда нахваливать всех тихонько и по отдельности: мол, ты молодец, со своим участком справился. Метод кнута и пряника по-четинкайски.
И лишь к обеду опомнился, вынырнув из тысяч несделанных дел. Выскочил на улицу, нащупал в джинсах телефон, закурил и наконец решился. Набрал джаным.
– Алё, - проговорил ее голосок прямо ему в ухо.
– Да продлит Аллах твои дни, Татьяна-ханым! – радостно поприветствовал
– И тебе привет, - усмехнулась Таня. – От Маффина тоже.
– Маффину тоже наше с кисточкой... Я... я в ресторане.
– Я же слышу, что ты на улице.
– Перекур. Я на парапете... вот сел. Мне Хомяк позвонил...
– И ты в ресторане, - договорила Таня.
– И... да, - улыбнулся он неловко, искренно радуясь, что она сейчас не видит его лица. Выражение на нем, должно быть, преглупое. – Ты с отцом поговорила, да?
– Немножко, - она тоже улыбнулась. И выражение ее лица было счастливым. Впрочем, и он не мог этого видеть. – Вся эта история вышла какая-то… дурацкая. И я рада, что ты вернулся.
– Я думал, он тебя не послушает.
– У него и своя голова на плечах имеется.
– Это ты в него такая умная?
– А в кого ты такой вредный?
– Бабаанне... Бабаня, короче. Бабушка по отцу. Не дай бог тетка была, пусть покоится с миром. Пыталась меня в мечеть водить, но как-то не срослось.
– Наверное потому, что ты с детства был упертым…
– Наверное. Джаным, - позвал он ее.
– Что?
– Сагол.
– А?
– Спасибо, говорю.
– За что? – удивилась Таня.
– За то, что разрулила.
– Скорее, я это заварила, - она вздохнула, - поэтому не за что благодарить.
– Ну я же правда сын Аяза, - хохотнул он, а потом, не давая себе перевести дыхание и засомневаться, выпалил: - Давай встретимся и пообедаем?
– В смысле?
– В смысле – у тебя выходной, а у меня есть право на обед. Почему бы не пообедать?
– Сегодня не получится. Сегодня мы с Маффином едем к доктору.
– Аллах, Аллах! Что с ним? Тоже простудился? Или ты все-таки планируешь его кастрировать?
– Не смешно, - буркнула Таня.
– Понял. Заткнулся. И на работе ты появляться не планируешь?
– Не-а. До понедельника можешь работать спокойно.
Реджеп уныло вздохнул. От парапета потянуло холодом. Официальных уважительных причин для их посиделок не оставалось. И человек имеет право на выходной. Но это обидно, вообще-то! Сначала приручила, а теперь у нее «работай один до понедельника»!
Еще и спокойно.
Но надо отдать Четинкае должное. Виду он не подал.
– А что там с сыроварней? – вспомнил Реджеп прошлогодний снег, когда ему на нос приземлилась снежинка актуального сезона: - Договор оформили? Хомяк подписал?
– Да, - торжественно провозгласила Таня. – На следующей неделе будет пробная партия. Так что сам будешь разбираться что, куда и как.
– Обкатать надо, - улыбнулся он. – Если ты с ними общаешься, то передай, что я им мопед после праздников привезу. Все равно не сезон.
– Нашел проблему! Давай курьером отправим.
– Ну давай. Займешься?
– Ага. Но в понедельник!
– Да понял я, понял... Ладно... Маффину привет и это... бодрости духа. Если он боится уколов – звони, я примчусь и поддержу его.
– Обязательно передам, - весело пообещала она. – И не переживай. Никаких уколов не будет.
– Договорились. Тогда я с легким сердцем пошел вкалывать. Счастливо, джаным.
– Я тебе не джаным! – рассмеялась Таня и отключилась.
– Поглядим, - уклончиво буркнул Реджеп морю и сунул трубку в карман. Не спеша докурил, потому как в голове была хоть и не гречневая, а тыквенная, но все-таки каша. А потом вернулся на кухню. Работы накопилось ну как-то уж слишком перебор. Может, из-за его четырехдневного отсутствия, а может, потому что мысли были заняты совсем другим.
Другой.
Отставить.
И без того все вокруг кипит и скворчит.
Но вконец все вскипело около четырех пополудни, когда в кухню влетела метрдотель и, сверкая квадратными глазами, выпалила:
– Четинкая, срочно в зал!
– С какого перепугу? – отозвался он.
– Там Моджеевский пришел, с партнером обедал. Сейчас партнер ушел – тебя попросил позвать. Говорит, выразить благодарность шефу-повару!
– Типа он первый раз у нас ест! – офигел Реджеп, в какой-то мере понимавший, откуда ветер дует. Но все же продолжавший сопротивляться даже гипотетической возможности вот так сразу предстать лицом к лицу с Роман-беем.
А с другой стороны, это не он накосячил. Пусть тот, кто накосячил, и отдувается.
Взбодрившись этой светлой мыслью, Шеф поправил колпак и с важным видом спросил:
– Зал какой?
– Шестой.
– Это который на один столик? Кабинет?
– Ага.
– Заметано. Что у него там сейчас?
– Кофе пьет.
– Ясно. Быстро оформите мне шоколадные маффины! – рявкнул он девочкам, а через десять минут с этими самыми маффинами вошел в зал, занимаемый Романом Романовичем Моджеевским.
– День добрый, - поздоровался главный солнечногорский бизнесмен, владелец ресторана «Соль мёньер» и по совместительству отец джаным, категорически настаивавшей на противоположном, едва пред его очи предстала наглая рыжая морда полутурецкого происхождения.
Эта наглая рыжая морда, совсем непохожая на нашкодившего кошака, в ответ кивнула, математически выверенным жестом наклонилась над столом, поставив на него поднос с десертом, потом точно так же разогнулась и нахально ответствовала: