The Мечты
Шрифт:
Спустя минуту возле двери их спальни раздалась шаркающая походка Лены Михалны, которая, как правило, уходила из дому не ранее восьми часов вечера, потому в настоящее время еще несла свою службу в районе кухни. Сейчас она постучала, а потом сунулась в комнату. Выражение лица обычно невозмутимой экономки сейчас показалось Жене тоже несколько растерянным.
– Евгения Андреевна, там Нина Петровна приехала. Просит прощения за поздний визит и... Вы ее... примете?
– К… кто? – переспросила Женя, в надежде
– Госпожа Модж... Нина Петровна, - совсем беспомощно повторила Лена Михална.
– А вы сказали, что Романа нет?
– А она к вам... простите... может быть, стоит сказать, что вы уже спите?
Женя бросила быстрый взгляд на часы и качнула головой:
– Нет… нет, я выйду. Вдруг что-то важное.
– Да что у нее может быть важного к вам? Еще и в отсутствие Роман Романыча? – проворчала экономка. – Уверены?
– Мало ли… - в этом «мало ли» для Жени был и Богдан, и Юлька, и даже Рома. Мало ли… - Уверена, Елена Михайловна.
– Ну если что, зовите на подмогу, - кивнула немолодая женщина. – Я ее в гостиную приглашу? Или в кабинет?
– В гостиную.
Лена Михална кивнула и покинула комнату, дверь за собой, впрочем, не прикрывала. У Жени был запас времени, пока Нина Моджеевская поднимется на этаж. Совсем небольшой запас. И как подготовиться – кто его знает.
– Чай или кофе заварить? – крикнула из прихожей Лена Михална, когда Женя покинула спальню, предварительно проведя расческой по волосам и глянув в зеркало.
– Давайте спросим у нее, - неуверенно отозвалась нынешняя хозяйка в ожидании давешней.
– Привыкайте, Евгения Андреевна, что вы здесь главная, - хмыкнула экономка. – А чаю я поставлю. Вам обеим не повредит.
А потом над входной дверью в квартиру зазвонил колокольчик. Почти как в мультфильме про Винни-Пуха. Женя прошмыгнула в гостиную, и уже оттуда услышала, как в квартиру входит госпожа Моджеевская. Она что-то тихо сказала Лене Михалне, та не менее тихо ответила.
Несколько секунд, и Ромина домоправительница провела гостью к Евгении.
– Сюда, пожалуйста, - подчеркнуто вежливо, сказала она, показавшись на пороге.
– Спасибо, Лена, - донесся до Жени приятный голос бывшей жены Романа. – А он здесь неплохо устроился.
– Мы стараемся сделать все, чтобы ему было комфортно.
И одновременно с этим Нина шагнула в помещение.
Невысокая. Аккуратная. В элегантном темном платье со сложным цветочным принтом, скорее осенним, чем летним, плотно облегающем ее фигуру с несколько слишком тяжелым бюстом и крутыми бедрами, что, впрочем, уравновешивалось тонкой талией и высокими каблуками.
Она замерла, внимательно глядя на Женю. А потом улыбнулась.
– Здравствуйте. Мы не знакомы, но друг друга знаем. И мне захотелось посмотреть на вас вблизи.
– Добрый вечер, - поздоровалась Женя и мысленно булькнула, умудрившись сохранить невозмутимость на лице. – Довольно необычно оказаться музейным экспонатом.
– Да нет... обычное женское любопытство. Вы же слукавите, если скажете, что вам совсем не интересно было, как выгляжу я.
– Ваше право не верить, но я никогда не была любопытной.
– Тем лучше для вас, - вздохнула Нина. – А я вот страдаю этим недостатком. И часто себе в ущерб. Может быть, если бы не это мое свойство, я бы и по сей день оставалась Роминой женой.
Она помолчала и прошлась по комнате, разглядывая детали. Потом улыбнулась и подняла на Женю глаза.
– А вот эти портреты детей еще я заказывала. Мои он здесь вешать уже не стал. А ваши еще не появились. Вы собираетесь пожениться?
– Это входит в наши планы, - ответила Женя, наблюдая за Моджеевской.
– Значит, Рома уже все решил?
– Хотите чаю, Нина Петровна?
– Нет, спасибо, - она мотнула головой и наконец присела в первое попавшееся кресло, враз сделавшись маленькой. – Вы знаете, Рома иногда такой ребенок бывает. Просто невозможный. Не разобравшись в ситуации до конца, не взвесив все аргументы, берет и принимает решения. Иногда судьбоносные. Не скажу, что он часто ошибается, но подчас совершенно фатально.
– Вы прожили с этим человеком много лет, - удивленно проговорила Женя. – И так отзываетесь о нем.
– А вы знаете, из-за чего мы расстались?
– Я не считаю, что это мое дело.
– Лучше бы поинтересовались. Иначе знали бы, почему я приписываю ему такие характеристики. В конце концов, Роман – единственный мужчина в моей жизни. Был и остается. Даже несмотря на развод, - Нина задумчиво отвела взгляд в сторону, и смотрела она не на что-то конкретное, а будто бы сквозь все предметы, то ли в себя, то ли в свое прошлое. На ее лице сложно было читать, но теперь неожиданно прорывались незнакомые Жене эмоции – горечь, обида, разочарование. Что-то еще. Должно быть, то, что чувствовала эта женщина.
А когда она вернулась глазами к Евгении, все это исчезло, она словно вновь сделалась непроницаемой.
– Он мне изменил, - тихо проговорила Нина. – Говорил, что один раз и что не серьезно, и что совершил глупость. Хотя мне кажется, что предательство сложно оправдывать несерьезностью и глупостью. Или количеством любовниц и ночей, проведенных на стороне. Как бы там ни было, он мне изменил. Я узнала. И мы развелись, а следующие годы он каялся, приходил, просил прощения, и у меня не было сомнений в том, что стоит мне позвать – он в тот же день будет на пороге. Теперь вы понимаете, почему я говорю, что он ребенок? Думает, будто бы можно ошибиться, не подумав, а попросив прощения – все исправить.