The Мечты
Шрифт:
– Не видел, простите, - пробормотал Артем. – И ничего не надо... но я вам тут как раз к чаю... из отпуска.
Губы его снова тронула улыбка, он прошел к Жениному столу и протянул обеим девушкам по пакету.
– Не знаю, какое вы любите... это немецкое, с корицей... Там банки смешные, с медведями.
– Я все ем! – радостно объявила Таша.
Под эту самую радостную Ташину возню с коробками Женя поблагодарила Юрагу, и тот ушел к себе.
Продолжение дня было ознаменовано запахом кофе, корицы и регулярных восхищенных вскриков напарницы, которая отчаянно пыталась
В надежде развеяться Женя решительно свернула на набережную. Тучи неожиданно расступились, и солнце явилось людям, весело поблескивая на глади моря. Предупредив Романа, что зайдет к отцу, она неторопливо шагала по разноцветным плиткам, мало что замечая вокруг.
В голове было пусто, и это обстоятельство ее скорее радовало. Если что-то еще могло ее радовать.
В реальный мир Женя вернулась у самого входа в родной двор. Вернее сказать, у двух столбов, между которыми еще совсем недавно находилась калитка. Но, видимо, она тоже не соответствовала эпохе Гунина и потому больше не наблюдалась на своем привычном месте.
Наверное, это стало последней каплей, переполнившей чашу Жениного плохого настроения, потому Антонина Васильевна, маячившая на проходе вместо калитки, вряд ли могла испортить его еще больше.
Даже когда, неодобрительно глядя на нее, пробурчала:
– О! Ты гляди-ка! И даже тропинку к родному дому не забыла, олигархша?
– Здрастье, бабТоня, - устало ответила ей Женя.
– Видала, чего твой-то сотворил, а?
– Что именно на этот раз?
– Клумбу твою все-таки расковыряли! Этого... как его... который цветы сажает и каменюки раскладывает... ну как в парках... пригласили.
– Ландшафтный дизайнер… Озеро с лебедями не выкопали?
– А я почем знаю? Гарик говорит, мужики со стройки про фонтан чего-то болтали, - отмахнулась баба Тоня, а потом ее брови вдруг подлетели вверх, и она подалась к Женьке, заговорщицки подмигнув: - Кстати, новость-то слыхала? Или тебе там в твоих хоромах уже про наших и не интересно?
– Что за новость? – спросила Женя, снова пропустив мимо ушей камень в свой огород от госпожи Пищик.
Сама же госпожа подбоченилась и даже стала казаться выше ростом, вдохновленная внезапно накатившим чувством собственной важности. Ведь кто владеет информацией, тот владеет миром, это даже бабе Тоне было известно.
– А Климов съехал! – загадочно выдала она.
– Как съехал? Куда?
– Гаричек наш! Бабу нашел себе и от родителей ушел к ней. Вчера провожали. С Москвичом и чемоданом. Так-то!
– Во дает! – восхитилась Женька.
– Ага-а-а! Подыскал себе невесту наконец-то, - весьма довольная собой, продолжала вещать баба Тоня, раскрывая ей, Евгении Малич, свою правду жизни. – А то сколько лет за тобой ходил, убивался, добивался, с самого смолоду, а ты все носом крутила и хвостом вертела. Такого парня проморгала. А ведь как вы вместе-то смотрелись!
Женька аж хрюкнула.
– Не-е-е-е, бабТонь, - со смехом сказала она. – Совет ему да любовь. И чем дальше от меня, тем лучше.
– Ай, да что ты в жизни-то понимаешь, бестолочь! – вздохнула Антонина Васильевна. – Он же так тебя любил! На руках бы носил.
– Так он и жену свою любил, ага! Только что-то про сына вспомнил, когда тот уже из армии вернулся.
– А это к делу не относится. Гарик парень простой, не олигарх, конечно. А по тебе всю жизнь, считай, страдал. Может, потому у него и с женой не задалось. Любовь же!
На мгновение Жене показалось, что Вселенная решила свести ее сегодня с ума рассуждениями о любви. Едва ли не каждый внес свою лепту. Но Женя попыталась взбунтоваться.
– Да какая там любовь, - махнула она рукой.
– Ну как какая-то, Жень? Большая. Как вот... Реджеп Айлу любит!
– Вот в Реджепе я точно не сомневаюсь, - улыбнулась Женя и, обогнув соседку, направилась к подъезду.
Но просто так от бабы Тони еще никто не уходил, и в спину ей прилетело:
– А ты б подумала, эта его новая – говорят, на пять лет старше. Ты против нее прям принцесса. Можем еще отбить!
– Спасибо вам, бабТоня, но мне не надо, - отозвалась Женя и скрылась в подъезде.
Дома Женя пробыла недолго. Ровно столько чтобы поужинать и попить чаю с любимым пирогом из любимой кондитерской. «А я знал, что ты придешь», - заявил Андрей Никитич в ответ на удивленный взгляд дочери. Женя рассказала про грядущую вечеринку, а отец о том, что собирается на очередную выставку в столице и обязательно заскочит к Юльке – посмотреть, как она обжилась на новом месте.
В коротких южных сумерках Женька успела дойти до «Золотого берега», и когда переступала порог ярко освещенной Роминой квартиры, темнота за окнами казалась еще плотнее, чем была на самом деле.
Лена Михална накрыла им очередной ужин, больше похожий на произведение искусства, в столовой, Моджеевский был по-домашнему расслаблен и, черт возьми, хорош собой в обычных футболке и джинсах. Наверное, если бы сейчас его увидела та же Таша, Женьке снова пришлось бы выслушать восторги относительно Роминой невероятной красоты и заодно – как ей повезло в жизни. И любой человек с ясным умом и здравым смыслом, наличествующим в нем, сказал бы ей то же самое. Но почему с каждым днем, проведенным рядом с Романом, она все больше недоумевала – чего ей надо-то? Что ей не так? В чем везение?
А потом они ушли в гостиную. Женька безо всяких угрызений совести утащила с собой ноутбук – нужно было доделать несколько проводок в рабочей программе. Моджеевский планировал в этом усиленно мешать. Даже включил какой-то фильм, чтобы создать вокруг себя побольше шуму.
– Если уж я умудряюсь оставить все дела на работе, то тебе сам бог велел, - с соблазняющей улыбкой заявил он ей, прижимая к своему боку на диванчике, где они расположились. Женя – с зарплатой, Моджеевский – с бокалом вина.