The Phoenix
Шрифт:
В этот момент в комнату врывается фоновый шум. Я широко раскрываю глаза и встречаюсь с разгневанным взглядом серо-голубых глаз.
– Ты серьезно думала, что просидишь здесь вечер? – отрезает Энн.
– Я хотела загрузить плейлист… и … забыла. Мне не хорошо… Может мне не стоит выходить отсюда? Не уверена, что это вообще нужно. Вы давно знакомы, и я не хочу быть седьмым колесом в телеге.
Аннабет неожиданно светлеет, а на лице ее появляется та самая добрая, пронизывающая до мозга костей улыбка. Она закрывает двери и усаживается рядом со мной.
– Я
– Но это ты, а это я.
– Это ничего не меняет, – качает головой Энн.
Она обнимает меня за плечи и треплет по волосам.
– Ты мне как сестра. Точно так же, как Пайпер и Хейзел.
– Дело не в том, что они хорошие. Дело в том, что я… я не такая, понимаешь?
Аннабет неожиданно заливается смехом. Искренним, настоящим. Таким, что я даже обидеться на нее не могу.
– Идем, – она сталкивает меня с кровати. – Ведешь себя как Нико.
И эти слова действуют на меня мгновенно. Вскакивая с пола, на ходу расплетая несколько косичек, я сменяю спортивные, потертые штаны, джинсами. Расплавляю смявшуюся ткань футболки. Взбрызгиваю волосы лаком, улыбаюсь своему светящемуся отражению. Я уверенно хватаюсь за ручку двери.
– Ну, и кто теперь ведет себя как Нико? – высокомерно спрашиваю я.
Когда я выхожу из комнаты, подруга все еще смеется. Может надо мной, может над моим странным поведением. Но я чувствую, как к щекам приливает кровь, а вместо страха перед незнакомцами я чувствую только пьянящую радость.
По какой-то странной причине, я не хочу быть похожей на Нико. Пусть даже в такой мелочи, как глупая, детская прихоть не участвовать во всем бедламе сегодняшнего вечера.
– Вау, Джексон. У вас пополнение, что ли? – раздается чей-то насмешливый голос позади меня.
Я встречаюсь со светлыми глазами друга. Перси улыбается во всем тридцать два зуба.
– Это Би.
Я до сих пор не обернулась. Давай выкинь шуточку про мою ориентацию.
– И нет, это наша сожительница.
Сожительница? Хорошо хоть не нахлебница. Придурок-Джексон. Я оборачиваюсь и слабо улыбаюсь, протягивая ладонь незнакомцу. За что сразу цепляется взгляд, так это глаза – не такие светлые, как у Перси, и не такие темные, как у Нико. Молочно-кофейные, со странными, игривыми искорками интереса. Страх отступает окончательно.
– Лео Вальдес, мадам. Но для Вас можно просто Горячий Лео.
– Вальдес, ты в своем репертуаре, – неожиданно, рядом с ним оказывается самое прелестное создание, которое я когда-либо видела.
Это смуглая девушка со взъерошенными, коротко стрижеными волосами. Я не сразу сообразила, что ее глаза, оттенка зеленой мяты, сверкнули лазурью и, неожиданно, стали темно-карими. Калейдоскоп цветов остановился на легкой бирюзе. Словно излучая свет, она оттолкнула галантного Вальдеса и протянула мне свою ладонь. Она была на полголовы выше меня, но это не мешало ей оставаться самой симпатичной ненакрашенной девушкой за всю мою жизнь.
– Пайпер. Аннабет столько о тебе рассказывала.
Наверное,
– Она у нас как диковинный зверек, – смеется Джексон, – всех боится и стесняется.
Я буквально готова убить его. Вот только выберусь из его стальной хватки.
– Хейзел, ну где тебя…? – кричит Лео, запрыгивая на диван.
Хоть кто-то чувствует себя как дома. Ни смятения, ни раздражения. У этого шоколадного парня все в шоколаде. В отличие от меня.
Лишь бы дожить до конца вечера.
Джейсон сделал Перси в первом раунде, запросто выполнив все па «Виртуального Батла». Я никогда прежде так не смеялась: Перси выглядел ошеломляюще первые десять секунд до начала игры. Он много хвастал своими танцевальными способностями, подстегивал напарника, а в результате облажался так, как полагается Джексону.
Я же умостилась рядом с Хейзел и Фрэнком, кажется, они были такими же заядлыми участниками вечеринки, как и я. Темноволосая много смеялась, часто, как-то по особенному, улыбаясь мне. На самом деле, я думала, что все будет намного хуже. Но нет. Я продолжала смеяться, улыбаться, иногда даже выкидывала пару остроумных, как мне казалось, шуток. Я приобрела какое-то новое, ранее неизведанное чувство домашней теплоты и уюта.
Еще одна милая особенность Хейзел: она всегда крепко сжимала ладошку своего парня по имени Фрэнк. Честно говоря, смотря на них, я вспоминала ту самую пару, что разбилась в автокатастрофе. На фоне хрупкой, миниатюрной темнокожей Хейзел, Чжан смотрелся нелепо. Но я мало сужу людей по виду, а значит, добродушная знакомая нашла в нем нечто большее, чем груда мышц и смешной разрез глаз.
– Би, ты с нами? – донесся звонкий голос Аннабет.
Подруга изрядно выпила, но это ничуть не отразилось на ее поведении. Джексон, ты мудак.
– Куда?
– Аннабет говорила, ты умеешь петь, – улыбаясь, произносит Пайпер, протягивая мне руку. – Да брось. Я вот совершенно этого не умею.
Это одновременно и льстит и пугает меня. Я не могу петь в присутствии друзей. Слишком стыдно, непривычно… Я нервно кусаю губы и снова изламываю пальцы до хруста.
– У меня… нет настроения. Тем более, у нас нет караоке.
– Кто тебе сказал такую глупость? – вертя в руках микрофон, странно ухмыляется Лео.
Теперь мне не особо нравятся его игривые глаза и лукавая улыбка. Возьми себя в руки, Би! Ломаешься, как ребенок. Ничем не лучше Нико. И реакция моя незамедлительна. Я стараюсь улыбаться, быть милой, но нервозность и неприязнь сквозят в моих резких движениях вихрем эмоций. Мне не все равно, что обо мне подумают.
Неожиданно моего запястья касается чья-то теплая рука. Я оборачиваюсь и встречаюсь с небесно-голубыми льдинками, от которых, по необъяснимой причине, веет теплом.