The Phoenix
Шрифт:
– Ну, чего ты? – смущаясь, говорит Перси. – Хочешь, чтобы я заткнулся, да?
– Спасибо, что вы у меня есть, – как можно спокойнее отвечаю я. – Это похоже на безумие, но я никогда…
– Я знаю.
– И что вы терпите меня…
– Знаю, знаю, – Джексон бессовестно перебивает меня и треплет по влажным волосам, но я даже рада, что не приходится выдавливать из себя красноречивые предложения.
– Мне всегда нужен был старший брат вроде тебя…
– Вроде такого умного, успешного и привлекательного?
– Не надейся,
Я оборачиваюсь и в дверях замечаю Аннабет. В ее руках полно сумок, но на этот раз она не возмущается, только улыбается и молча ставит их на пол. Да, Воображала действительно тронута.
– Чего ты, Би?
Я слабо улыбаюсь. Она одета в дутую куртку цвета лазури (кажется, они с Джексоном повернуты на морской тематике), и напоминает мне огромного снеговика. Чейз подходит к нам, и, словно перенимая из рук своего парня, по-сестрински прижимает меня к себе.
– Накатило, – бурчу я.
Я слышу щелчок и тут же отпускаю Энн. В дверях стоит Нико, и от его холодного, не то презрительного, не то выжидающего взгляда, мне сразу хочется скрыться в комнате. Но это вряд ли.
– Где молоко для коктейлей? – вопит с кухни Аннабет.
Я стараюсь не участвовать в этом празднике жизни, уткнувшись в ноутбук. Серьезно, организаторские способности Чейз начинаются и заканчиваются тоталитарным режимом. Она слишком уж любит командовать, но, к несчастью, в этом вся Воображала.
На меня взвалили обязанности ди-джея, но на деле… я понятия не имею, что будут слушать их старые друзья. Перси отмахнулся от моего вопроса, мол, сойдет любая, но я не хочу упасть в чужих глазах, а уж тем более в глазах друзей моих лучших друзей. Ужасно звучит. Я пыталась заговорить с Нико. Честно, первые пять секунд я считала, что у меня почти вышло, но потом он вдруг поднял на меня глаза и … все кончилось. В прямом смысле этого слова. Я просто заперлась у себя в комнате.
Что касается музыки – я меломан. Не уверена, что друзья Перси станут слушать что-нибудь вроде Basteline, Coldplay или Matchbox Twenty. Вообще-то, они могли бы сами об этом позаботиться, ведь я могу просто испортить этот вечер. И снова все сводится к тому, что я аутсайдер-неудачник. Как предсказуемо. В конец концов, я просто ввожу «популярная музыка» в поисковик, но, к сожалению, и тут меня ждет неудача: попса на попсе, которую я, к несчастью, не переношу просто физически.
Едва я откладываю ноутбук, как в комнату вваливается Джексон. С яростным криком он падает рядом со мной и зарывается под гору подушек, сваленных у изголовья кровати.
– Аннабет? – интересуюсь я.
Гулкий возглас согласия доносится из-под перин.
– Ты не пробовал быть с ней милым?
Перси реагирует мгновенно: он резко выбирается из-под завала и яростно прожигает меня взглядом.
– Не пошла бы ты … к ней?
Я поднимаю руки вверх.
– Рокировка, Джексон. Ты на музыке, я на кухне.
Что ж,
Сейчас подруга была в подаренной мною футболке. Сквозь пятна муки и странной жидкой субстанции (подозреваю – это были яйца), виднелась улыбающаяся рожица совы. На месте птицы, я бы обиделась.
– Ты пытаешься загримировать себя?
Чейз посылает мне такой же гневный взгляд, что и ее парень.
– Кексы. У меня ничего не выходит, – обиженно говорит Энн. – Я бездарность. У Салли они никогда не выглядят как подгоревшие угольки.
Она достает противень, и я мысленно соглашаюсь с ней. По сравнению с этими кексами, раскаленные угольки выглядят аппетитнее.
– А без них никак?
– Нет, я хочу…
– Да, да. Ошарашить всех своим кулинарным умением, которого у тебя нет, – улыбаюсь я. – Кухня – не самая сильная твоя сторона.
Подруга обиженно фыркает и возвращает противень на прежнее место. Кажется, она надеется исправить свое бедственное положение. Я вздыхаю и подхожу к ней. Она злится на меня. Хотя, скорее не на меня, а на правду. Признавать свое поражение для нее вроде приговора.
– Давай ты приведешь себя в порядок. Сходишь в душ, отмоешь волосы от… это тесто, я надеюсь? – смеюсь я, обнимая ее за плечи, – постараешься убрать с лица эту злую гримасу, а я наведу здесь порядок и что-нибудь придумаю с твоими кексами, идет?
– Ты ведь не умеешь готовить? – упрямо замечает подруга.
– Есть вариант, в котором ты идешь на вечеринку как идиот – грязная и злая. Я не против.
Аннабет смешно хмурится. Мне кажется, я буквально слышу шестеренки, что крутятся в ее голове. Она, как настоящий архитектор, взвешивает все за и против, анализирует, оценивает бедствие обстановки по шкале от одного до десяти. И, наконец, произносит:
– Обещай, что ты просто выкинешь этот ужас и никому об этом не скажешь? – жалобно просит Энн, кивая в сторону кексов.
– Оставлю как компромат, – смеюсь я.
Она уходит с поля боя с кривой усмешкой проигравшего. И я остаюсь один на один с подгоревшими кексами. Почему всегда так: я сначала говорю, а потом думаю? Напросилась выбирать музыку? Готовить кексы, которые и не готовила вовсе?
Все объяснимо, Би. Это ты.
На холодильнике, единственном уцелевшем предмете кухни, висит потрепанный временами рецепт «Морских кексов». Да ладно. Они действительно повернутые. Стандартный набор для выпечки: мука и яйца. Единственным странным ингредиентом был только синий краситель. Я теперь войду в историю, как самый безрукий пекарь. Возможно, только после Аннабет.