The Psychopatic Left
Шрифт:
«Есть другие признанные особенности этого типа ненормальности, все из которых ярко проявляются в менталитете среднего большевика. Жестокая нетерпимость - одна из них. Конечно, нетерпимость сама по себе еще не признак истерии. Иногда нетерпимость действительно результат чистой рациональности. Но когда аудитория радикальных протестующих против ограничений на право на свободу слова и свободу печати с воем и свистом заглушают всех, кто пытается высказать мнение, с которым они не согласны, то их поведение истерично, то есть, чрезмерно эмоционально, а не рационально: у них нет логически последовательного отношения к любому идеалу свободы. В момент требования свободы они отрицают свободу, уже существующую. Не раз я видел большевистские аудитории, так же как аудитории социалистов, с яростью
Эту нетерпимость левых к любому инакомыслию можно в настоящее время заметить среди Новых левых, и в преобладающих анархистских и троцкистских фракциях среди левых в западном мире. Мешают ли они сорвать лекцию некоего ученого в университете или пытаются физически помешать действиям «крайне правых» и впоследствии выражают возмущение, когда полиция во время бунта пытается поддерживать порядок, левые во время таких действий как правило предаются напыщенной наигранности и истерии. Это часто сопровождается трусливыми нападениями на противников, если может собраться толпа, достаточно превосходящая численностью своих противников. То, что пишет Спарго об истеричной гиперестезии, лежащей в основе религиозной истерии, объясняет страстность, с которой левые рассматривают любое услышанное ими несогласие в манере религиозного фанатика, пытающегося ликвидировать «ересь». Как и в случае религиозной истерии, оппозиция, стоит лишь левым услышать о ней, также вполне буквально ими демонизируется. Следовательно, для кого-то с консервативными взглядами уже одного этого достаточно, чтобы оказаться для левых и словесной и физической мишенью как «неонацист», «расист», или «фашист».
О лидерах большевиков Спарго писал, что их менталитет «отмечен следующими истерическими особенностями:
... преувеличенный эгоизм, чрезвычайная нетерпимость, интеллектуальное тщеславие, гиперкритика, снисходительность к себе, жажда психического и эмоционального возбуждения, чрезмерный догматизм, гиперболический язык, импульсивные суждения, эмоциональная неустойчивость, интенсивное поклонение культу героев, склонность к интригам и заговорам, быстрое чередование крайностей возбуждения и депрессии, сильные противоречия к стойко проводимым мнениям и верованиям, периодические, быстрые, и несистематические изменения духовной позиции. Не каждый человек неизменно показывает все эти особенности, конечно, и при этом они не единственные особенности, вообще являющиеся симптомами истерии, которые можно наблюдать в этом типе.
Это зашло бы слишком далеко, если сказать, что все эти люди истерики в патологическом смысле, но строго правильно было бы сказать, что этот класс отмечен истеричными особенностями, и что он близко напоминает большой класс слишком эмоциональных религиозных энтузиастов, среди которых очень много настоящих истериков. Вероятно, что столкновения с окружающей их средой способствуют тому факту, что их эмоционализм принимает социологические, а не религиозные формы. Если бы социологический толчок отсутствовал, то у большинства из них был бы религиозный мотив, который привел бы их в состояние, ничуть не менее ненормальное».
Приглашаем читателя понаблюдать за поведением, языком тела и словесными излияния левых, будь-то в дискуссиях между отдельными людьми, или в группе, митингующей на улицах. Если они сталкиваются с разногласиями, то встречают их истерией, и если у левых достаточный перевес в силах, то даже насилием.
Неврастения
Значительное количество черт, которые Спарго наблюдал в связи с «истерией» среди Левых его времени, теперь перечисляются как черты нарциссиче-ского расстройства личности (NPD). NPD, кажется, наиболее часто встречается среди лидеров левых прошлого и настоящего.
Другая категория душевных расстройств, которые Спарго наблюдал среди левых, это неврастения:
«Наконец, существуют и неврастеники, психические нервы которых требуют постоянного возбуждения новизной, точно как другие требуют возбуждения алкоголем, и те, кто так же жаждет стимула, полученного из славы. Эти последние самым легким способом находят свои контакты с революционными возбуждениями в заголовках ежедневной прессы».
6. «Патократия»
Польский клинический психолог доктор Эндрю (Анджей) Лобачевский принял греческий термин «понерология» (poeneros = зло) для названия своего психоисторического исследования о воздействии психопатии на общество, историю и политику. В этом смысле понерология похожа на психоисторию, развившуюся в США. Лобачевский вместе с командой психологов тайно изучал роль психопатов в коммунистической Польше.
Политическая понерология Лобачевского
Рукопись Лобачевского для его книги «Политическая понерология» прошла окольный процесс, прежде чем была издана в 1980-х годах в Канаде. Лобачевский уничтожил первый вариант рукописи после того, как его предупредили об обыске органами польской госбезопасности за несколько минут до начала обыска. Второй вариант рукописи был передан американскому туристу с просьбой вручить его одному ватиканскому сановнику, но впоследствии Лобачевский так и не смог обнаружить следов рукописи. Статистический материал и примеры были, таким образом, потеряны, и Лобачевскому пришлось писать третий проект по памяти в общих чертах, когда он прибыл в США. Затем были проблемы с поиском издателя в США, и Лобачевский был удивлен степенью влияния американских левых.
Лобачевский пришел к тем же самым заключениям, что и Макс Нордау и Ло-троп Стоддард: «Людям с различными психологическими отклонениями общественная структура, где доминируют нормальные люди, и их концептуальный мир кажутся «системой силы и притеснения». Психопаты сделали такой вывод как правило. Если, в то же самое время, большая несправедливость действительно фактически существует в данном обществе, то патологические чувства несправедливости и суггестивные заявления, исходящие от людей с отклонениями от нормы, могут тогда быть легко распространены среди обеих групп, хотя причины одобрения таких идей у каждой группы абсолютно различны».
Левые политические доктрины служат средством восстановления мира в соответствии с представлениями психопата, во имя «справедливости», свергая те нормальные социальные законы, правила и нравы, которые психопат расценивает как невыносимое притеснение.
«У психопатов появляется мечта как некоторая утопия «счастливого» мира и социальной системы, которая не отвергает их и не вынуждает их подчиняться законам и обычаям, значение которых для них непостижимо. Они мечтают о мире, в котором доминировал бы их простой и радикальный способ испытывать и чувствовать мир, где им, конечно, будут гарантированы безопасность и процветание. В этой утопической мечте они представляют, что те «другие», отличающиеся, но также и технически более квалифицированные, чем они сами, должны быть привлечены к работе, чтобы достичь этой цели для психопатов и других из их рода».
Лобачевский указывает, что психопаты быстро понимают воздействия своих личностей в травмировании нормальных людей, и они в состоянии использовать это в качестве средства для достижения своих целей через террор. Это объясняет, почему такие небольшие группы психопатов могут руководить такими большими коллективами нормальных людей посредством использования террора. «Подчинение нормального человека психологически ненормальным людям имеет серьезные и деформирующие эффекты на его или ее индивидуальность: это порождает травму и неврозы».