Тициан Вечеллио
Шрифт:
Судьбоносное знакомство и сотрудничество
С 1508 начался «золотой век» Возрождения. В этот период, как уже упоминалось выше, Тициану посчастливилось работать вместе со знаменитым Джорджоне, кисти которого очень часто приписываюсь его собственные картины, отличающиеся редким совершенством исполнения. Джорджоне был очень ярким художником, внесшим большой вклад в развитие живописи. Однако они, несмотря на совместное творчество, друзьями не стали — слишком разные у них были характеры, взгляды на жизнь и привычки. Веселый нрав и харизматичность общительного Джорджоне, прекрасно поющего и играющего на лютне, привлекали к нему людей; Тициан же был молчалив, рассудителен, скромен, медлителен.
Создавать фрески Немецкого подворья художники начали весной 1508. Джорджоне приступил к своей части гораздо раньше, выбрав для «поля действия» главный фасад здания, смотрящийся более выигрышно. Тициану же досталась задняя часть подворья, которая выходила на узкую улочку, всегда переполненную людьми. Джорджоне поддерживали в работе друзья, которые то и дело подъезжали к этому месту, хвалили его работу, поднимая тем самым творческий дух. Тициана же за густым лесом не было видно вовсе. Конечно, один закончил работу раньше, другой гораздо позже.
Наконец, наступил день, когда вся Венеция сбежалась посмотреть на отреставрированное, можно сказать, заново отстроенное Немецкое подворье. Все были в восторге и, по многочисленным свидетельствам, живопись Тициана произвела наибольший фурор. Фресковые росписи оценивала специальная комиссия во главе с Беллини. Остались воспоминания одного из свидетелей этого торжества — Дольче: «Тициан изобразил великолепнейшую Юдифь, превыше всех похвал. Рисунок и колорит были настолько превосходны, что когда она предстала перед зрителями, то друзья Джорджоне решили единодушно, что это его работа, и тут же принялись поздравлять художника, заверяя его, что это лучшее из созданных им творений». К великому сожалению, о работе двух мастеров в настоящее время судить нет возможности, поскольку уже спустя тридцать-сорок лет фрески полностью испортились из-за очень влажного, пропитанного морской солью венецианского климата, который разъел краски. Но даже по сохранившимся фрагментам явно видно, что Тициан блестяще выдержал это трудное испытание, заявив о себе как о художнике с глубоко индивидуальным стилем.
Великий Джорджоне скончался неожиданно в возрасте тридцати пяти лет. Потрясенный этой смертью, Тициан не находил себе места. Во время одного из пожаров горела также его работа «Спящая Венера», которую все-таки удалось спасти. Кто-то убедил Тициана, что он обязан как истинный художник восстановить это полотно и выполнить свой долг перед искусством. Так, под кистью живописца «Спящая Венера» обрела вторую жизнь. Мастер полностью переписал картину, оставив только выражение лица героини и ее грациозную позу. Нужно отметить, что, несмотря на почти полное авторство, Тициан не подписал ее своим именем и ни в письмах, ни в разговорах с друзьями никогда не пытался это сделать. Образ спящей богини позже появится в его собственной работе «Венера Урбинская».
Любовь и страсть
Однажды Тициан познакомился с дочерью своего товарища — юной Виолантой, которой так сильно увлекся, что решил жениться. Девушка часто бывала в его мастерской, позируя тогда уже известному живописцу. Но бурная история любви не имела продолжения. Вероятно, ее отец был против союза из-за большой разницы в возрасте. Страсть к Виоланте художник запечатлел в полотне «Флора» (около 1515, Галерея Уффици, Флоренция), являющемся настоящим шедевром молодого Тициана. В правой руке великолепной девушки — пучок первых весенних цветов, левой она придерживает слегка сползшую и обнажившую грудь накидку. Манящий взгляд Виоланты наполнен чувственностью. Тициан долго не мог забыть возлюбленную, ее образ появляется в полотнах «Любовь небесная и Любовь земная», «Молодая женщина с зеркалом», «Портрет молодой женщины» («Прелестная кошечка»), «Саломея» и других. Но ни об одной картине мастера не было написано так много, как о первой.
В основе «Любви небесной и Любви земной» (около 1515, галерея Боргезе, Рим) — «Азоланские нимфы» Бембо и роман «Любовные битвы в снах Полифила», которые горячо обсуждали в венецианских салонах. Две Афродиты у римлян были олицетворением двух Венер, одна из которых порождает возвышенные платонические чувства, другая возбуждает плотские желания и страсть. Холст написан удивительно яркими цветами, передающими праздничное восприятие жизни и мира. На переднем плане изображены фигуры двух прекрасных женщин, сидящих возле источника. На заднем — живописный пейзаж, наполненный, с одной стороны, необыкновенной чувственностью, с другой, удивительной чистотой. Мастер писал эту работу, как раз будучи увлеченным Виолантой, которая, кстати, изображена в образе Любви земной, сидящей слева. Любовь же небесная держит в поднятой руке сосуд с огнем, видимо, пытаясь торжественностью жеста склонить Любовь земную к ответному чувству ее обожателя.
Аллегорическое произведение наполнено символами, поскольку создавалось для некого заказчика, прекрасно разбирающегося в литературе и искусстве. Платье Любви земной охвачено поясом с пряжкой, на котором изображена эмблема супружества, символом которой является также венок из мирты на ее голове. Зайцы, изображенные на заднем фоне слева, — символ плодовитости.
Важно, что, несмотря на абсолютно разную трактовку двух образов, девушки очень похожи друг на друга. Разница между ними лишь в том, что Любовь небесная обнажена, ее бедра слегка прикрывает белая ткань, а на левом плече — пунцовая накидка, которая резко контрастирует со сдержанными цветами наряда Любви земной.
Серьезная роль в картине принадлежит пейзажу. Могучее дерево делит холст на две части. На левой (земной) половине изображен дом, к которому стремится всадник, наверняка, у ворот его ждет любимая и любящая жена. Пейзаж справа включает церковную колокольню, горы вдали, озеро и стадо с пастухом. Купидон в центре занят вылавливанием из воды лепестков роз. В необыкновенно гармоничной композиции, выполненной в очень изящной манере, мастер пытается решить актуальную и волнующую этическую дилемму между чувством и страстью, с которой он сам когда-то столкнулся лично. В лирическом произведении очень реалистично переданы детали, оно также обладает богатейшей палитрой, которой на тот момент Тициан владел в совершенстве. Влюбленный заказчик был очень доволен этой необыкновенной картиной.
Противостояние с властью
Тициану поступало множество предложений покинуть Венецию, но мастер их всегда отклонял, поскольку очень любил этот город. Однажды живописец написал письмо-обращение правителям, в котором предлагал свои услуги в сложной работе по расписыванию зала Большого совета, на которую никто не решался. Он также просил предоставить ему возможность попробовать себя в освободившейся на тот момент должности посредника по поставке соли при Немецком подворье. Нужно отметить, что в Венеции ее, как правило, занимали именно художники, поскольку они лучше разбирались в минералах, будь то соль или краски. В случае согласия правительства назначить Тициана соляным посредником, он получал годовое жалованье, а также звание официального художника республики Святого Марка, в обязанности которого входило написание портрета каждого нового дожа для зала Большого совета, что приносило дополнительные деньги. Казна также оплачивала аренду мастерской, расходы на приобретение красок и некоторые другие нужды.
Так случилось, что в 1513 Совет правительства все-таки принял предложения Тициана. Ему несказанно повезло, потому что многие художники годами жили надеждами когда-либо получить столь выгодную и почетную должность. Живописец был очень счастлив, он потихоньку начал обустраивать новую мастерскую, у него появилось множество учеников, молодежь тянулась к нему, всем хотелось работать рядом с известным мастером и помогать ему. Но радость длилась недолго. Художник Джованни Беллини, в мастерской которого в юности работал Тициан, возмутился и пожаловался своему покровителю-дожу о том, как можно было допустить назначение нового человека на должность соляного посредника при действующем. Разразился громкий скандал. Как назло, к тому моменту сменился состав Большого совета, и прежнее решение о назначении Тициана было с легкостью отменено. Художник был в ярости, но боролся до конца. Лишь спустя четыре года он официально занял эту должность.