Тигр, светло горящий
Шрифт:
И только одно могло сейчас отвлечь ее мысли – угроза их городу. И эта угроза не замедлила явиться, заставив их разомкнуть объятия и повернуться лицом к новой опасности.
– Пожар! – раздался истошный вопль. – Город горит!
Над крышами, со стороны Домов гильдий, взметнулось пламя, и Саксон со своими людьми бросились навстречу новой опасности.
Глава 67
ШЕЛИРА
Шелира сидела на холодном каменном полу Храма, осторожно держа на коленях голову Леопольда. Многим пришлось куда хуже, чем ему, потому она не сетовала на то, что целители в первую очередь занялись не им. Слишком
– С ним все будет хорошо, да? – спросила она, когда Козима закончила осматривать рану принца. Сестра устало кивнула.
– У него сотрясение мозга, дитя мое, да и сил он совсем лишился, как и все, кто помогал Верит в этой магической битве. Это плохое сочетание. Но он молод, так что это не смертельно.
Козима потупила голову, и слеза скатилась по ее щеке. Шелира почувствовала себя виноватой. Столько сестер и братьев уже никогда не встанут – страх и напряжение сил остановили более двух десятков старых усталых сердец, а потеря крови стала смертельной для еще полудюжины, включая брата Фиделиса. Шелира осторожно погладила Козиму по плечу, затем отдернула руку, не зная, чем еще ее утешить. Но Козима подняла взгляд, словно благодарила ее за это робкое сочувствие, и слабо улыбнулась.
– Мы очень обязаны вам обоим, девочка моя. Если бы вы не заступили дорогу Аполону, он уничтожил бы всех нас, и больше ничто не помешало бы ему творить.., такое, перед чем все преступления Икткара показались бы детскими шалостями. Не вини себя и не бойся за нас – в наших монастырях по всему городу хватает лекарей, и мы позаботимся о принце для тебя.
Она закончила перевязывать голову Леопольда, затем пошла к следующей жертве сражения, оставив Шелиру наедине с принцем.
«Сотрясение мозга. Что я об этом знаю? Хорошо, что у Аполона был посох, а то он ему голову раскроил бы». Она сунула руку в поясную сумку в поисках какого-нибудь подходящего для этого случая лекарства, но нашарила только склянку с жидкостью, помогающей от головной боли и освежающей усталый разум.
«Ну, если и не поможет, так вреда не принесет», – подумала она, обмакнула палец в склянку и провела им по лбу, вискам и скулам принца. Острый запах, напоминающий воздух соснового леса и цветущего горного луга, пробился сквозь тяжелый запах лекарств, которыми храмовые лекари пользовали раненых. Вдохнув, она сама ощутила прилив сил и радости. Через мгновение веки Леопольда затрепетали, и он открыл глаза. К огромному ее облегчению, он узнал ее. Закашлялся, сморщился от боли.
– Значит, мы не среди ангелов, – сказал он, – иначе бы голова так не болела. Значит, победа. – Глубоко вздохнул. – О цене не спрашиваю. Думаю, никто не скажет, что мы заплатили слишком много после того, как все видели, что эта тварь готовила нам.
– Я мало что видела, – призналась она. «Только битву Тьмы и Света над нашими головами и вспышки алого и ядовито-зеленого». – Я видела только, что ты упал, а эта дрянь злорадствует.
Он слабо улыбнулся:
– И маленькая тигрица снова бросилась на помощь? И чем заслужил я такое счастье?
– Тихо, – ласково сказала она. – Ты слишком много разговариваешь и слишком мало себя ценишь. Тебе нужна жена, которая будет ценить тебя настолько высоко, что способна будет тебя отравить ради твоего же блага.
Он осторожно поднял неповрежденную бровь.
– Вроде тебя? Я-то понимаю, почему мне больше всего на свете этого хочется, но тебе-то какая выгода?
Она постаралась как можно непринужденнее пожать плечами, но поняла, что не сумела скрыть своих чувств.
– Ну, ты видишь ангелов, а бабушке нужен человек, который мог бы занять место светского главы Храма и мог видеть ангелов. Поскольку я не могу, то ты очень даже подходишь. Ты явно умеешь править, и ты не из тех, кто будет испытывать какие-то сложности с соправителем. Это подходит уже мне, поскольку я от власти отказываться не намерена.
Его улыбка стала шире.
– О, да, очень подходит, я согласен, – тепло ответил он. – Если только посох Аполона не выбил из моей головы способность видеть ангелов.
Она тихонько фыркнула.
– Вряд ли. А если и так – ну, тогда я возьму меч Гидеона и стукну тебя рукоятью по голове, чтобы обратно вбить в тебя эту способность. Кроме того, – тихо добавила она, – ты мне нравишься. Мне кажется, что такого замечательного и приятного человека я никогда прежде не встречала. И.., и мне тоже хотелось бы.., ну, того же, что и тебе. В смысле, больше всего на свете. Ты согласен?
– Согласен. – Он на мгновение прикрыл глаза, и она испугалась было, что он снова потерял сознание, как это бывает при сотрясении мозга. Она хотела было разбудить его, но он снова открыл глаза, как раз тогда, когда к ним, прихрамывая, подошла Адель. – Наверное, мне следует официально просить твоей руки... Итак, госпожа Шелира, не окажете ли вы мне честь, отдав мне вашу руку?
– Конечно, – важно ответила она, а сердце ее просто прыгало от радости. – Бабушка, будь свидетельницей.
– Что ж, если уж после всего ты не обрела здравого смысла и осторожности, – спокойно сказала Адель, – по крайней мере, тебе хватило разума выйти за них замуж. Даю согласие и подтверждаю, и, если надо, уломаю твою тетушку. Конечно, если она ко времени вашей свадьбы еще останется королевой.
«Останется королевой? Как это?»
Прежде чем она успела задать вопрос, Адель махнула рукой двум людям, в которых Шелира узнала дворцовых слуг. Они подошли с носилками.
– Отнесите его в опочивальню короля и позаботьтесь о нем, он ранен в голову, – приказала она. – Положите в постель, с ледника принесите льда и найдите его пажей, а если не найдете, то пусть за ним присмотрят старые няньки Шелиры. Его нельзя оставлять без ухода, так велела Козима.
Слуги осторожно подняли Леопольда, положили его на носилки. Шелира смотрела за ними, готовая в любой момент рявкнуть на них, если они причинят ему хоть малейшее неудобство. Но они справились успешно и понесли его прочь к боковой двери, которая выходила в сады.
Она обернулась к бабушке, сгорая от любопытства.
– Что значит – «если останется королевой»? Что происходит? Что натворила тетушка Лидана?
Адель поманила ее за собой к дымящимся обломкам врат.
– Начну с ответа на последний вопрос, поскольку в нем и ответ на первые два, – ответила она. – Твоя тетя решила использовать некие драгоценные камни, на которых лежали сильные проклятия. Один достался Бальтазару, другой – канцлеру, третий – генералу Катхалу. Пока мы нашли только один – это проклятый камень-печатка, который она вправила в собственный перстень и отослала Бальтазару. Верит думает, что сейчас, когда Аполон уже не может помешать нам смотреть в стекло, она узнает, где два других.