Тигра
Шрифт:
– Хуже?
– У них медовый месяц. Знаешь, чем люди в медовый месяц занимаются?
– Знаю…
– Они же вообще бешеные кролики. Стоит их оставить на минутку без присмотра – уже вовсю размножаются.
Я краснею от его слов. Это же неприлично!
А тем временем где-то в стороне раздаются дикие вопли. Такие громкие, что перекрывают музыку.
– Слышу рев Носорога, – невозмутимо произносит Тимур.
– Что?
– Не знаю, что конкретно там происходит, но если Носорог начал реветь – это кабздец. Пойдем, посмотрим.
Мы пробираемся сквозь толпу. Все возбужденные, какие-то даже агрессивные, что-то кричат… А вот и два самых агрессивных человека. Они валяются по земле и лупят друг друга.
А, нет. Не они. Самая агрессивная здесь – женщина в золотистом платье. Очень неприятная особа, хоть и красивая. Глаза такие злые… И она орет на Тимура:
– Почему ты не сказал мне, что он женат?
Тот лишь лениво пожимает плечами.
– Помоги Кеше! – снова орут на Тимура.
Уже другая девушка. Та самая, которая танцевала на видео. И я понимаю, что один из дерущихся – ее муж.
– По-моему, помощь нужна не Кеше, – все так же спокойно произносит Тимур.
Я с ним согласна. Его друг явно одерживает верх. Подмял своего противника, мутузит его, как будто даже не прилагая усилий. Ну и хорошо. Я не хочу, чтобы Тимур тоже полез в эту драку!
Но через пару секунд расстановка сил меняется. К противнику приходит подмога. Целых два здоровых парня! И все втроем набрасываются на бедного Кешу-Носорога.
– Наших бьют! – рычит Тимур.
Отпускает мою руку и бросается в самую гущу этого ужасного месива.
Боже! Это так страшно… Это просто кошмар какой-то! Тимура ударили. Прямо в по лицу. Что вы творите, гады позорные?! Ему же больно!
Я растерянно оборачиваюсь. Неужели никто не остановит это безобразие? И встречаюсь взглядом с Соней. Вижу в ее глазах такой же ужас, какой чувствую сама. Наших мужчин бьют!
Мы с ней издаем дружный боевой визг диких амазонок. И – бросаемся на помощь. Она лупит обидчиков кроссовком. Умно! Я бы тоже сняла туфлю на шпильке, но это долго, надо расстегивать ремешок. Поэтому я дергаю за штанину парня, который повалил Тимура на землю и упал сверху. Тяну изо всех сил, так, что штаны начинают сползать. Парень оборачивается, замечает меня, что-то орет… И, так как он отвлекся, у Тимура появляется возможность сбросить его и подмять его под себя.
– Молодец! – ору я. – Бей его!
А чего он? Он первый напал на Тимурчика!
И мой герой посылает мне воздушный поцелуй – благодарность за помощь.
В эту секунду раздается оглушительный свист, все драчуны от неожиданности замирают на месте. И только Соня… она теряет равновесие, падает, цепляется за золотистое платье той злобной женщины, которая орала на Тимура. И у всех присутствующих просто глаза лезут на лоб!
Потому что платье сползает. И все видят, что у той женщины… накладная задница! Серьезно. На ней утягивающее белье, подчеркивающее талию и пышную грудь. А на месте задницы – накладки из чего-то искусственного. В форме выпуклых ягодиц.
С ума сойти… Вот это номер! Вот это позор для злой тетки! Все ржут, как кони. Даже забывают, что до этого дрались. И просто расходятся.
Вот это тусовка! Вот это люди развлекаются!
Тимур, отряхивая свои светлые брюки, идет ко мне. Он улыбается. А на его скуле сияет живописный кровоподтек. Он сейчас такой красивый… как герой боевика, победивший всех врагов.
– Ты дралась за меня! – произносит он, подойдя ближе.
– Конечно! Вас было двое, а их трое!
– Ты мой боевой Олень! – произносит Тимур непонятную фразу.
И обнимает меня.
– Горько! Горько! – раздается вокруг.
Что? К чему это? Это же не нам? Или нам?..
Тимур целует меня… А я его… По-настоящему. Прямо в губы. Да еще и с языком!
Мамочки… Я же так не умею!
Глава 20
Тимур
– Это не нам! – лепечет Кристина, пытаясь оторваться от моих губ.
Понятия не имею, о чем она. Но отпускать ее не собираюсь. Вжимаю трепещущего Олененка в себя, положив одну руку на талию, вторую на шею.
Мой язык раздвигает ее влажные губы. Я чувствую ее трепещущий язычок. Он пытается ускользнуть, но я его настигаю. И делаю с ним то, что хотел бы сделать с сосочками.
Я их чувствую! Они впечатались в мою грудь, и никакие платья и рубашки этому не помеха. Идеальные. Нежные. Розовые. Вздернутые, как курносые носики. Трутся об меня…
Я тоже трусь. Взбесившимся хвостом, готовым прямо сейчас, прямо здесь…
– Они не нам кричат “горько!” – наконец, объясняет свою мысль Кристина, оторвавшись от меня.
Ну конечно, не нам! А Носорогу с Соней. Они молодожены, а не мы. Мы вообще в стороне от этой толпы, стоим за беседкой.
Ну ты, Кристина, Олень… Откуда вообще такие мысли? С чего бы нам кто-то кричал: “Горько”?
Вот каждый раз меня удивляет ее странная логика. Что у нее в голове? Бабочки, разноцветные конфетти и сладкая вата?
Кристина тяжело дышит, как после пробежки. Держится за меня, пошатываясь на своих высоченных каблучищах. Увидев ее в этом наряде я подумал: ну чисто школьница, надевшкая мамины туфли и платье старшей сестры.
А сейчас я думаю: она и целуется, как школьница. Как будто никогда раньше этого не делала. Что, конечно же, невозможно. Просто… я на нее слишком агрессивно напал. Она растерялась. И сейчас таращится на меня глазами испуганного дикого Оленя…
– Все хорошо? – спрашиваю я.
– Голова кружится, – лепечет она.
И еще сильнее виснет на мне.
– Пойдем, покормим тебя.
– Я не голодная…
Ага, ага. Дома только голый чай пила, я один трескал бутерброды. И здесь, кроме лимонада, ничего в рот не брала.