Тигриное око (Современная японская историческая новелла)
Шрифт:
Лучше вообще перестать пользоваться этим мостом и перебираться через реку на лодках, — решили власти в 4-м году Кёхо (1720 г.), жалея деньги на бесконечные ремонты.
Для жителей квартала Фукагава это было потрясением. Без моста Эйтайбаси их квартал становился попросту островком. А делать дальний круг до моста Син-оохаси — крайне неудобно, так тоже не проживешь.
В конце концов власти постановили — все расходы переложить на жителей квартала. Взамен им разрешается собирать плату за проход по мосту и использовать полученные деньги на ремонт.
Решение было безответственное, зато начальству удобное.
Мост выглядел вполне крепким, поэтому его и оставили, хотя на самом деле он был временным. Сколько бы людей ни проходило по нему, два мона с человека — сумма ничтожная. К тому же жители квартала Фукагава были людьми прижимистыми, и, честно говоря, они старались продлить жизнь моста до самого последнего, вот и приходилось класть латку за латкой.
«Надежно ли?» — подумал Миядзи. Если смотреть на мост снизу, где видны прогнившие доски, начинаешь всего бояться… Но коль скоро мастер плотник полагает, что все в порядке, негоже полному невежде в этих делах ему указывать.
Канэёси тоже с явной опаской взобрался на крепежные части опор и уцепился за мостовые быки:
— Непонятно как-то, что к чему… — и только потряс головой.
— Синроку, ты куда подевался? Эй! — послышался с моста голос Окуяма.
— Здесь я, здесь! — откликнулся Миядзи из лодки.
— Ты чего там делаешь-то? В таком месте?
— Да вот… Вижу, что доски прогнили…
— Ватанабэ-сан сердится. Скорее поднимайся и иди к нему!
— А что, разве уже час Змеи?
— Нет, до того, как проследует князь Хитоцубаси, времени еще целая стража осталась. Но Ватанабэ говорит, что надо сейчас натянуть веревки, чтобы закрыть проход по мосту в обе стороны.
— Тут такое начнется! А где Ватанабэ-сан?
— В дежурном помещении речной полиции.
Миядзи побежал к Ватанабэ и доложил ему: произведен срочный ремонт перил, доски в настиле моста — утверждает плотник — тоже в порядке, хотя непонятно, можно ли ему верить. Но если остановить проход по мосту даже на одну стражу, то потом, в момент, когда начнут пускать людей, может начаться непредвиденная сутолока, так что не лучше ли натянуть веревки непосредственно перед приближением владетеля Хитоцубаси к мосту… Однако Ватанабэ ему не внял.
— Это давно установленный порядок — при любых обстоятельствах закрывать проход для посторонних с запасом в полстражи, до и после предполагаемого времени прибытия его превосходительства, если он желает проследовать на лодке под мостом. И тем более сегодня, когда спустя тридцать лет вновь проводится священный праздник. Мы не знаем, что может произойти — скажем, пьяная драка, или выяснять начнут, кто кого задел, пока тащили на себе паланкин божества, — да мало ли что! Ручаться за порядок можно, только закрыв проход по мосту.
— Я понимаю, это чистая правда, однако если проломится хоть одна доска на мосту, то потерь будет — не сосчитать. Ведь десять тысяч человек важнее, чем один господин Хитоцубаси, разве нет?
— Да ты что несешь! — загремел Ватанабэ, к лицу которого прилила багровая
Понукаемый приказом, Миядзи вынужден был покориться. Однако уже и стража Змеи миновала, а лодка господина Хитоцубаси на реке Окава так и не показалась.
— Что ж там такое? — недоумевали служащие управы. — Уж пора бы его превосходительству проследовать… Всякое терпение кончается… — Миядзи причмокивал от досады, Канэёси вжимал голову в плечи.
— А его превосходительство с дочерью проплывет? И молодой господин с ними? И их прислуга? Ясное дело, когда женщины да дети собираются в дорогу, то суеты всякой столько, — вот и запаздывают.
Тем временем со стороны Хакодзаки народу все прибывало. Пожилой охранник, несший службу на мосту, изо всех сил натягивал веревку.
— Не напирать, не напирать! — кричал он. — Проход по мосту закрыт!
Он напрягал свой хрипловатый голос, но сзади его все равно не слышали.
— Что там такое на мосту, почему затор?
— Да вот если те, кто впереди, не рассосутся, то и не пройти…
Люди перекликались… Напирали друг на друга…
— Подождите же! Сейчас проплывет князь Хитоцубаси, — уговаривали их молодые охранники из полицейской управы.
Эти слова, громко сказанные, призваны были навести порядок, однако участники процессии уже торжественно вышагивали у всех на виду, праздник приближался к своему пику, и победить всеобщее недовольство было трудно. Кто-то крикнул — так, чтобы слышно было охранникам:
— Ну просто зло берет! Пойдем отсюда!
Некоторые бросились бежать в обход, намереваясь поскорее добраться к другому мосту, выше по течению. Всем уже не терпелось туда, на другой берег, где призывно играли музыканты. Инспектор Ватанабэ, отдавший приказ перегородить мост, стоял теперь под осенним полуденным солнцем посреди моста, на котором не было ни души, — пустом, словно людей с него вымели метлой. С явным раздражением он вглядывался в поблескивающие волны и наконец не выдержал.
— Дойди до «средней» усадьбы, посмотри, вышли они или нет еще… — приказал он одному из младших чинов.
— Слушаюсь. — Тот уже готов был бежать, но как раз в этот момент из лодочной сторожки примчался служитель с известием:
— Показалась лодка с семейством господина Хитоцубаси!
В мгновение ока все полицейские разобрались по местам. Перехватив поперек деревянный шест длиной в шесть сяку, [100] солдат стал осаживать надвинувшуюся толпу:
— А ну, тихо вы, — вон, проплывают уже!
100
Сяку — единица длины, около 30 см.