Тигриный лог

Чеснокова Юлия Олеговна

– Учитель, а вы коварный, - выдавил он, успокаиваясь.

– Всё для его же блага, - по-стариковски, как болванчик, закачал головой дедушка, хотя я знала, что он куда бодрее и сильнее, чем прикидывается. Опять что-то разыгрывает для профилактики. – Вдвоём справитесь?

– А вы всех надменных принимаете? – обратился к нему Шуга. – Возьмите им в компанию Сандо, а?

– Эй! – возмущенно пихнула я его в бок.

–

Сандо? – оценил Хенсок. – В самом деле, ему тоже полезно.

– Ну, спасибо! – сгримасничала я Шуге. Он легкомысленно пожал плечами, делая вид, что не при чем. Ничего веселого. Не ему же теперь идти в подобную компанию, изверг.

Со щеткой, ведром, шваброй и сменными тряпками, я столкнулась с Сандо ещё на пути к сараям. Он тоже нес ведро воды и щетку, и очень нелюбезно на меня взглянул, поняв, что у нас с ним одно направление.

– Куда это ты? – грубо бросил он.

– Туда же, куда и ты – убирать за козами, - не было сил и желания перенимать его манеру и заводить грызню.

– Но Хенсок меня и Джеро снял с занятий для этого… - Сдерживая желание плечом выбить меня с тропинки, уронив на газон и ликвидировав, прозвенел сквозь зубы Сандо.

– Ты думаешь, я сам напросился на эту работу? Что сказал настоятель – то и делаю. Какие претензии?

– Никаких, - поставил обманчивый штамп парень. Так уж и никаких! Он готов придираться ко всему, язвить и злить без повода, лишь бы как-то вытравливать из себя застоявшуюся ярость.

– Врать нехорошо, - спокойно выдохнула я. Он убийственно на меня покосился. – Если есть, что сказать – говори. Выслушаю, как в прошлый раз.

– Ты в исповедники записался? – хмыкнул он.

– Нет, но тебе не помешало бы записаться в исповедуемые, - мы дошли до деревянной изгороди по пояс, отделявшей притвор хозяйственной постройки от двора. Молодой человек ухнул принесенное на землю. Ведро задребезжало.

– Ты мне ещё советы давать будешь? Не много на себя берешь?

– А ты? Взял на себя роль крутого, который может надрать мне задницу? – Что-то я начала разговаривать, как ребята. Ещё немного общажной жизни, и я выйду отсюда, матерясь как сапожник.

– Если бы не Лео, я бы так и сделал. Ты бесишь своей вездесущностью! Да ещё с видом эдакого умника.

– То есть, ты реально не осознаёшь, что выглядишь примерно так же со стороны? – не испугавшись на этот раз и доверяя авторитету Лео, вперила я руки в бока. – Или ты и сам себя бесишь?

– Может, и бешу, - сбился гонор Сандо и он, отведя глаза, присел, чтобы поднять щетку. Уже почти разозлившаяся на него, я опомнилась. Я не могу сердиться на него за то, что жизнь окунула его в трагедию, лишившую всё смысла, сбившую его с ног. Как нельзя было злиться на Ви за то, что он не умел писать до стольких лет, как нельзя злиться на Ходжуна, что он плохо видит. Они такие, они не виноваты в том, что имеют недостатки. Мы все их имеем. Вот у Сандо основной изъян – агрессивность. Я тоже не сахар. Сахар у нас только Сахарный. И тот не без перца с солью.

– Прости, я не хотел хамить, - извинилась я же перед ним, совершенно обезоружив парня. Нет, не совсем. У него в сапоге остался запасной ножичек, и он попытался в последний раз:

– А я хотел. Доволен?

– А я что? Я рад, если ты рад. Я о себе не думаю, - повторила я сентенцию местных старейшин и принялась мочить тряпку, чтобы накрутить её на швабру.

– Тоже мне, апостол, - Сандо притих, поглядывая, как я смиренно занимаюсь своим делом. Его всё ещё распирало, но, чувствуя подсознательно, что я не поддамся на провокации, брюнет прижал себе хвост. – Я, что ли, о себе думаю? Да плевать я на себя хотел…

– Осталось только перестать на других плевать, - мелодично пропела я между тем, взявшись за уборку.

– Опять за своё? – начал наливаться он гневом, но тут, вовремя, до нас добрался Джеро, как всегда освещающий прекрасной улыбкой любой тенистый закоулок. Вальяжной походкой франта, он определенно напрашивался на внедрение себя в навозные кучи, просто чтобы посмотреть, каково ему будет.

– О, отряд колхозников уже в сборе? – поставив ведро, он закатывал рукава, поглядывая на пробивающиеся солнечные лучи. Словно знал, как выигрышно под ними смотрится его сексапильное лицо. – Вот и добрались до нас все нюансы армейской жизни. Хорошо, что не сортиры. Хорошо, что не своими зубными щетками.

– Вряд ли ты в должной мере представляешь, что такое быт в армии, - проворчал Сандо.

– А ты представляешь? – беззаботно полюбопытствовал Джеро. Ему не ответили. Пиратская личность самого жестокосердного нашего брата лишь сильнее заскребла щеткой по плиткам.

– Почему бы не ответить, если тебя спросили? – как можно ласковее постаралась облечь я замечание в форму кратчайшей просьбы. Челом бью, Ваша Светлость. Сандо зыркнул так, что в ушах повторилось «вездесущий!».

– Я же служил, - профырчал он, как застоявшийся конь в стойле.

– А, да-да, точно, - закивал Джеро, опускаясь на колени и присоединяясь к нам. – И как оно? Хуже или лучше, чем тут?

– Одинаково, - ответил молодой человек так, чтобы быстрее отвязаться от нас. Но я твердо решила начать пробивать брешь в этой смуглой крепости. Не верю, что в нем не осталось ничего хорошего. Феникс вообще из пепла возрождается, неужели живого человека к жизни не вернём?