Тигровые каникулы
Шрифт:
Вася представил себе, как ночью по этому месту пробегали злобные и кровожадные звери.
Откуда они взялись, сколько голодали?
Сорок — пятьдесят километров могут пробежать волки в поисках пищи. Проголодав восемь — десять дней, они все равно сохраняют силы и могут без устали преследовать жертву.
Васе вдруг стало тревожно за лосей, которые ночью ходили где-то поблизости.
По следам можно определить: вот здесь волки остановились, сбились в кучу. Постояли, принюхиваясь. Потом, изменив направление, пошли крадучись в сторону лосиной лежки. Лосиный дух дразнил стаю.
В стороне, среди молодых деревьев, виден утоптанный снег и пять больших округлых вмятин. Здесь до появления волков лежали лоси, спокойно пережевывая жвачку.
— Вот как вскинулись!.. — говорит Вася, глядя на глубокие отпечатки острых лосиных копыт.
— Почуяли, что смертью запахло.
— Семь волков на пять лосей, — говорит Макар.
Испугавшись волков, лоси устремились в чащу леса. Длинные ноги несли их так, что лоси не задевали животами снежный покров. Сильные тела легко проламывали дорогу в густых зарослях. Ловко лавируя между деревьями, они мчались в ночной темноте.
Трое волков бежали по лосиному следу, двое — справа, двое — слева стада.
Боковые группы волков всегда забегают чуть вперед, не давая жертве повернуть, пугая ее, заставляя бежать из последних сил.
Стая, гнавшаяся за лосями, была волчьей семьей, состоящей из двух старых волков, их детей, родившихся прошедшим летом — «прибылых», как говорят охотники, и молодых волков — «переярков», детей, родившихся за год перед «прибылыми».
Такие семьи собираются на зиму вместе, рыскают в поисках пищи, уничтожая дичь, ценных пушных зверей, домашнюю скотину.
За это волк у нас объявлен «вне закона». Во все времена года, любыми средствами истребляют волков. Даже в заповедниках, где охраняются все другие звери.
— Пап, а ты волков отлавливал? — спрашивает Вася.
— Больших не ловил. Волчат брали.
— А зачем?
— В зоопарки.
— Эка невидаль! Чего интересного на волков смотреть?
— Кому как! В Англии, Дании, Голландии, Бельгии волков давным-давно истребили. Там их только в зоопарке и увидишь.
Звероловы выходят на поляну, и Вася останавливается, будто обо что-то споткнувшись: на снегу спят два волка!
— Ловко! — говорит Игнат. — Молодцы лоси!
Оказывается, волки вовсе не спят, а валяются убитые во время схватки, происходившей ночью. В стороне лежит отломанный лосиный рог. Вася поднимает тяжелую костяную ветвь рога и осматривает.
— Лось волков копытами побил, — говорит Игнат. — Передние ноги у лосей самое страшное оружие!
— А почему лосиный рог отломался?
— Сейчас время рога сбрасывать. Наверное, лось на бегу залетел в чащу, рогами зацепился, отломал одну сторону. Волки на него кинулись, но он отбился…
Большие раздвигающиеся копыта, соединенные перепонкой, не дают ноге лося провалиться в снег. Поэтому лосям было легко убегать по глубоким сугробам. Спасало их и то, что зимний снеговой покров не схватился жесткой коркой наста, как это бывает к весне. Наст помогал бы волчьей стае: он изрезал бы лосям ноги, и животные ослабли бы от потери крови. Волкам наст облегчил бы погоню и дал возможность бежать, не проваливаясь в глубокий снег.
«Кар-р… Кар-р… Кры!..» — раздалось где-то впереди.
— Вот и конец ночной охоты, — говорит Игнат. — От волчьей стаи уйти трудно.
Отяжелевшие вороны, лениво взмахивая крыльями, взлетают из-за кустов и усаживаются в отдалении, неодобрительно поглядывая на звероловов.
Васе хочется пальнуть из карабина в какую-нибудь из противных черных птиц. Он снимает с плеча карабин.
Вороны с криком взмывают вверх, не дожидаясь выстрела.
«Еще вчера лось бежал сквозь тайгу, надеялся уйти от погони», — думает Вася.
— Жалко его!
— Конечно, жалко, — соглашается Игнат.
— Вот это да! — кричит из-за кустов Макар. — Смотрите-ка, что получилось!
Звероловы подходят. На снегу лежат два мертвых волка. Шкуры с них сняты.
По следам видно: бежали-бежали волки, а потом два хищника упали, будто их сшибли из винтовки. Волчьи и лосиные пути разделились.
Из-за деревьев к тушам убитых волков идет лыжня.
— Пап, охотник!
— Он и стрелял. Услышал, что по тайге бегут, — встал, затаился. Лосей пропустил, а двух волков успел снять!
— Две волчьи шкуры добыл!
Прошли звероловы по чьей-то лыжне, и к концу дня, будто в сказке, встала перед Васей в дремучем лесу избушка на курьих ножках. Ножек, правда, не видно, но это, наверное, оттого, что они в глубокий снег ушли.
Шарик кинулся вперед, а ему навстречу выскочила огромная лохматая лайка. Они вцепились пасть в пасть, рвут друг другу морды.
Когда такую драку разнимаешь, чужого пса бить не полагается. Нельзя бить собак по спине и бокам, можно ушибить позвоночник, сломать ребро. Тогда пес не охотник. Поэтому Вася стукнул Шарика по лобастой голове и стал растаскивать собак.
Унял их, а сам на отца косится: будет ли ругать его, что Шарика заранее на поводок не взял?
Игнат, может, и рассердился бы, но в это время раскрылась дверь домика и смуглый старик удэгеец шагнул через порог.
— Багдыфи! — сказал он. — Здравствуйте!
— Сородэ, одо, — почтительно ответил Игнат. — Здравствуйте, дедушка.
Старик помог привязать собак, повесить лыжи и карабины на сучья деревьев, ни о чем не спрашивая. У таежных людей обычай: сначала накормить гостя, напоить горячим крепким чаем и только потом можно поговорить.