Тигровые каникулы
Шрифт:
Прошли еще немного. Остановился старик и показал в сторону синих далеких сопок: «Оло» — здесь.
— Кэсие, одо! — поблагодарил Игнат. — Спасибо, дедушка! Пусть охота твоя будет удачной.
— Возвращайтесь со зверем, — сказал старик. — Ходите по тайге хорошо.
И повернул назад.
Прежде чем скрыться за деревьями, он еще раз оглянулся. Увидев, что Вася смотрит ему вслед, махнул рукавицей:
— Расти хорошим охотником! Пусть ноги носят тебя до ста лет!
Улыбнулся и исчез за
Сопки — направо, сопки — налево. Переходят звероловы замерзшие ручьи и речки, поднимаются на крутые склоны, спускаются вниз.
Кончаются Васины каникулы. Еще четыре денька, и все. Сколько за это время звероловы прошли? Если лыжню распрямить, длинная будет! А с тигровым следом она так и не пересеклась.
Идет, тянется лыжня. Теперь до следующего большого снегопада каждый человек будет знать, куда шли и что делали звероловы.
Только сами звероловы не знают, куда идти и что будет впереди. Может, повезет, а может, и даром ноги топчут.
Игнат спускается по речному берегу к большой промоине и останавливается.
Река здесь течет так быстро, что мороз с ней не справился. Под самым берегом длинный серп открытой воды. Сюда подходил какой-то зверь — попить захотел.
Зверь упирался передней лапой в край заснеженного берега и оставил глубокий след.
Макар становится на колени и осторожно выдувает снежинки из четкого отпечатка звериной лапы.
След точь-в-точь как у кошки. Как у Васиного домашнего Барсика. Только будто смотришь на него через толстенное увеличительное стекло.
— Края у следа твердые, и сам он заледенел, — объясняет Игнат. — Значит, зверь здесь был в оттепель. А потом след замерз. Когда у нас была оттепель?
— Четыре дня назад.
— Вот он здесь и напился четыре дня назад.
— Это… тигр? — Вася не верит своим глазам.
— Нет, маловат он для тигра.
— Тигренок?
— Тигренок один не гуляет. Он с матерью ходит.
Дали собакам понюхать заледеневший отпечаток — не берут след. Хвостами виляют, умильно смотрят на хозяев, тычутся носами в ямку, а толку нет.
— Давнишний след, — говорит Игнат.
— Тут думать нечего, — предлагает Макар, — разделимся и двинемся поодиночке. Если до вечера следы не найдем, встретимся во-он у тех сопок.
— Пошли, — говорит Игнат. — Веером разойдемся. Далеко он от нас не ушел, он где-то там! Если что — стреляй.
Вася смотрел в сторону молчаливых сопок, широкой панорамой раскинутых вдоль горизонта. «Попробуй найди, — с тоской думал он. — Как иголку в стоге сена».
— Ветер на нас дует, — продолжает Игнат. — Это хорошо. Ему нас не унюхать. Ты, Вася, по распадку прямо иди, а мы через сопки перевалим. Шарика с собой забирай. Ну, тронулись!
Идет Вася вдоль замерзшей речки. Заснеженные берега поросли тальником. Хорошие поеды для зайцев и куропаток.
Неровная, слегка извилистая цепочка следов тянется над берегом. Вдоль нее на снегу — бороздка от волочившегося хвоста. Это выдра ступала своими перепончатыми лапами, кое-где задевая брюхом снег. Туловище у выдры длинное, ноги короткие, ходить ей не очень-то удобно.
Полынья п'aрит на морозе. Наверное, туда ходила выдра?
Из-под берега еще следы показались.
Заглянул Вася вниз. Под снежным навесом — промоина, и вокруг много следов. Там у выдры нора, только вход не виден — он под водой скрывается.
Посидел Вася над полыньей, подождал, не покажется ли усатая морда. Но выдра — зверь осторожный. Немногие люди могут похвалиться, что видели ее на свободе. Только ночью можно заметить выдру, если повезет.
Шарик на Васю поглядывает, будто спрашивает: «Ну чего ждем? Пошли!..»
— Пошли, Шарик!
Солнце приготовилось завалиться за вершины деревьев. Вторая половина дня.
Шарик бежит без азарта, нехотя.
Вышли из-за перепутанных валежин, Шарик остановился, тихонько зарычав.
Чистые красивые следы протянулись из-за бурелома, сделали плавный поворот и скрылись за деревьями.
Осторожно, будто опасаясь вспугнуть зверя, Вася пошел к следам. Поглядел — они! Точь-в-точь как те, у полыньи, где зверь воду пил.
Шарик в след носом ткнулся, зарычал.
Вася сорвал с плеча карабин. Передернул затвор, патрон в патронник загнал. На Шарика цыкнул:
— Молчи…
Сломал прутик, ткнул им в след. Веточка мягко пошла в снег — мороз не очень схватил, следы свежие!
Медленно поднял Вася ствол карабина вверх и прислушался.
Ни звука.
Только толчки его собственного сердца отдавались в ушах.
«А вдруг сейчас кто-нибудь выстрелит — отец или дяди! — замирая, подумал Вася. — Тогда моя находка будет считаться? Или не будет?»
Он подождал несколько секунд и плавно нажал спусковой крючок.
Выстрел раскатился как гром салюта, и сопки ответили Васе торжествующим эхом.
И вдали — бум-м… бу-бум-м… — ударили почти одновременно три ответных выстрела. Словно ждали Васиного известия.
— Нашли! Шарик, нашли! — закричал Вася и вдруг запрыгал, не снимая лыж. — Нашли-и-и!..
Шарик смотрел на хозяина и жмурился от снега, отлетавшего с Васиных лыж.