Тигровый принц
Шрифт:
– Как обычно. Он ей нравился, но он хотел большего и давил на нее, чтобы заняться
сексом.
– Мужчины! Они все негодяи, - когда она посмотрела на него, его брови ходили
вверх и вниз, и он покручивал кончик воображаемых усов.
– Как хорошо я это знаю.
Похотливо рыча, он схватил ее, прижимая ближе, и низко наклонился к ней,
заставляя облокотиться на ее руку:
– Склонить к сексу, как плате за проживание, или выкинуть твоего старого
больного
Она взвизгнула, и он ее поцеловал с притворной страстью. Их губы были так
близко, и они так сильно смеялись, что в действительности это трудно было назвать
поцелуем.
Пока они не попробовали вкус друг друга. После чего их шуточный поцелуй стал
настоящим. Его губы замешкались. Нажимали. Нажимали снова. Застывали.
Он поднял ее на ноги. Она подошла ближе, легонько положив свою руку на его
грудь. Их рты встретились и слились. Она слышала его учащенное дыхание, чувствовала
поднимающуюся в его теле страсть, и знала, если она не остановится сейчас, то вообще не
сможет.
Отходя назад, она пыталась улыбаться, словно то, что произошло, шутка. Ее губы
дрожали.
– Я лучше пойду, посмотрю, смогу ли я наскрести плату за проживание. Спокойной
ночи, Дерек.
– Спокойной ночи.
Она оставила его. Она не хотела. Она все еще не могла сдаться на милость своих
порывов. Если она сделает это, то никогда не сможет пережить их расставание.
Каждое утро они продолжали вместе кататься верхом. Он давал ей уроки по
прыжкам. Сейчас они с Зафирой могли с легкостью делать низкие прыжки. Каждый день
после обеда она несколько часов работала в своей студии. Сначала она лишь игралась,
заново знакомила свои пальцы с ощущением глины, ее любимого материала.
Постепенно она начала работать с более сложными фигурами, пока ее талант не
всплыл на поверхность.
В один день, под влиянием неожиданного вдохновения, она начала новый проект,
более сложный, чем все предыдущие. Это стало ее одержимостью. Днями она работала
над ним, отрабатывая сексуальное напряжение, которое связывало ее так туго, как только
возможно. Иногда ей казалось, что она умрет, если Дерек не дотронется до нее. Но он
теперь редко делал подобное. Ее оставили в вечном состоянии загрузки.
Однажды после обеда, проведя несколько часов в работе часы над проектом, она
была измученной, но довольной прогрессом. Оживленная, она решила покататься на
Зафире перед ужином.
Когда она направилась на конюшню, из нее вышел Дерек.
– Ты собираешься прокатиться верхом?
– спросил он, рассматривая ее стройную
фигуру в штанах для верховой езды.
– Сегодня после обеда я тяжело поработала, и мне нужно разгладить напряженные
мышцы.
Ее блузка была мягкой и прозрачной. Когда ветер облепил ее грудь, Дерек
распознал кружевной лифчик с полузакрытыми чашечками, и слабые намеки на ее соски.
Он внутренне застонал.
Как долго, он думает, он сможет воздерживаться? Его желание увеличивалось с
каждым часом, пока он не думал о том, что может взорваться, если снова не получит то,
что его память не дает ему забыть. От страха потерять контроль, он даже заставлял себя не
слишком часто прикасаться к ней.
– Не возражаешь, если я присоединюсь?
– Нет.
Его одежда была немного помятой, он работал в ней целый день. Несколько
пуговиц на груди были расстегнуто, демонстрируя густоту коричневато-золотистых,
влажных волос, завивающихся от пота. Соленый запах мужчины, который тяжело работал
на улице, заполнил ее ноздри, и ей стало интересно, какой на вкус сейчас будет кожа на
его горле. Должно быть, она будет теплая и мокрая под ее губами.
– Мне нравится компания, - сказала она тихим голосом.
Пять минут спустя они были на Мустафе и Зафире, и мчались в сумрачном вечере.
Прекрасный полумесяц только перешел границу леса. Еще было достаточно дневного
света, так что их езда не была рискованной.
Тишина, ветер, играющий с ее волосами, сильное животное под ней, сильный
мужчина рядом с ней, соединенный с его собственной лошадью, Карен ощутила чувство
свободы, которого не испытывала неделями.
Успех с проектом в студии наполнил ее безрассудством. Ее глаза наполняла луна.
Она была пьяна от запаха мужчины, лошади, от дымного аромата бабьего лета.
Так что когда на глаза попался забор, она знала, что сможет его взять. Они с
Зафирой были единым целым, двигаясь вместе в идеальной гармонии. Они владели
скоростью, мощью. Они могли летать.
– Отступай, Карен. Я перепрыгну через забор, и поеду по кругу.
Она проигнорировала инструкции Дерека и низко пригнулась в седле.
– Ну же, девочка. Мы сможем, - шептала она в оттопыренные уши кобылы.
– Остановись. Ты подводишь ее слишком близко, - крикнул Дерек. Потом он
полностью понял ее намерение.
– Нет, Карен. Слишком высоко, - перекрикивал он глухой
стук копыт их лошадей.
– Ты никогда не перепрыгивала забор такой высоты. Проклятье, я