Тигровый принц
Шрифт:
до пальцев ног.
– Невероятно, аппетитно, так сексуально, что слюнки текут, - его рот
страстно накрыл ее.
Он был прекрасен. Он был мужчиной. Он пах ветром и лаймом. На вкус он был
настоящим Дереком. Она изголодалась по нему, изголодалась так сильно. Мягкая она
напротив его твердости. Округлые мускулы его грудной клетки нажимали на подушечки
ее грудей. Даже слабое трение появившейся к вечеру щетины о ее подбородок извлекало
дрожь, которая проникала
застонал и продвинулся глубже.
Одна ее рука забралась в пряди длинных волос на затылке. Пальцы другой руки
вонзались в мускулистую часть его грудной клетки. Ее ладонь приземлилась на маленький
напряженный сосок.
Его руки скользили по шелку ее ночной рубашки до ее попки. Он притянул ее к
теплу своей плоти.
– Я тоскую по тебе, Карен. Боже, я хочу тебя, - с трудом оторвав ее руку от своей
груди, он направил ее вниз по обнаженному торсу к ширине штанов и проскользнул ей в
расстегнутую молнию.
– Почувствуй моё желание.
Мягкие хлопковые короткие трусы не скрывали его желания. Ее пальцы
натолкнулись на напряженную выпуклость и уклонились от нее.
– Пожалуйста, пожалуйста,- проскрежетал он ей в губы, распухшие после их
поцелуя.
– Пожалуйста, дотронься до меня.
Ее ладонь. Ее пальцы. Робко. Затем смело.
Он был твердым, горячим.
– Карен, Карен, любимая, - прохрипел он ей в рот.
– Крепче, да, о да, да, именно так,
– бессвязное бормотание продолжалось, пока его рот разорял ее так жадно, как ее рука его.
Карен не думала ни о чем, за исключением страсти, наполнявшей ее, словно
приливная волна. Ее груди болели, соски напряглись от страстного желания. Холм ее
женственности пульсировал, желая, чтобы его заполнили.
– Карен, - пыхтел Дерек. Его руки скользнули под ее сорочку и подняли ее над
бедрами, когда он ласкал ее по пути наверх. Его пальцы продвигались через гнездышко в
расщелине ее бедер, и натолкнулись на росу. Он ласкал ее. Она выкрикивала его имя,
тоскуя по нему и отрицая это.
Наконец оторвавшись от него, она сделана несколько неловких шагов назад. Ее
волосы были в диком беспорядке, будто она энергично трясла головой:
– Нет, - запыхавшись, сказала она.
– Я не могу.
Его грудная клетка сильно вздымалась вверх и вниз вместе с его затрудненным
дыханием.
– Черта с два ты не можешь, - сказал он хриплым голосом, грозно шагая в ее
сторону.
Она отошла дальше и выставила вперед руку, чтобы удержать его на расстоянии:
– Ты согласился с условием этого брака, Дерек. Ты сделал это!
–
И в этом была причина ее отказа. Он хотел ее. Она любила его. Большая разница.
Ее любовь будет неизменной. Но как долго он будет хотеть ее? До завтрашнего
утра? Следующие недели? В какой момент он оставит ее? На какой день он объявит о том,
что им надо развестись, что будет удобным для него и разрушительным для нее? Она не
должна позволять себе любить его, отдавать ему все, и потом оставить его. Не снова.
– Ты сказал, что не будешь заставлять меня, - отчаянно сказала она, когда его
гневное наступление привело его ближе. Она не боялась, что он заставит ее физически.
Она страшилась того, что он разрушит ее решение.
Внезапно, сделал выпад в ее сторону, дергая ее руку к себе с такой силой, что это
выбило из нее дыхание. Он взял ее подбородок между своими руками и наклонил ее
голову назад. Его глаза были как агаты, блестящие в темноте.
– Мне следует, - сказал он со сжатыми губами, что напугало ее больше, чем его
гнев.
– Мне бы следовало раздеть тебя догола, развести твои бедра и заставить тебя
принять то, что ты сама так глупо отвергаешь. Мне следовало бы любить тебя, пока ты не
станешь зависимой, пока ты не станешь рыдать, когда ты я покину тебя. Но будь я
проклят, если доставлю тебе такое удовольствие.
Он освободил ее так неожиданно, что она покачнулась и схватилась за край
туалетного столика, чтобы сохранить равновесие.
Он ворвался в свою спальню, резко захлопнув за собой дверью.
***
После той ночи отношения между ними было изрядно более напряженными. Перед
Дейзи и работниками они были вежливы. Но наедине между ними был режим тишины.
Одним из мирных условий было напряженное молчание.
Он не прикасался к ней без необходимости. Он настоял на том, чтобы каждое утро
после завтрака они ездили верхом. Говорил, что это для улучшения ее навыков. Она
думала, для того, чтобы делать вид, что ничего не произошло.
Она обнаружила, что скучает по тем замечаниям во время флирта, которые он мог
вставить в самую безобидную беседу. По тем быстрым легким поцелуям, которые он ей
дарил, лишь чтобы удивить. Она старалась не думать о других поцелуях, медленных и
продолжительных.
Если его привязанность поддавалась воздействию, то его великодушие - нет. Он
подарил ей машину, низкую белую спортивную модель, приборная панель которой была