Тихая гавань
Шрифт:
Они приехали в джаз-клуб.
— Моцарт был для тебя, — сказал Сэм, — а теперь послушай мою любимую музыку.
В клубе было темно, как в пещере, и только на столиках горели свечи под синими стеклянными колпаками. Дана с Сэмом сели в уголке. Играло трио — пианино, контрабас и труба.
Моцарт был летом, а эта музыка напоминала о зиме. Теплые, тягучие мелодии растопили душу Даны.
— Никогда не забуду, как впервые услышал живой джаз, — сказал Сэм. — Брат мне столько лет про это рассказывал.
— И наконец взял с собой?
—
Дана молчала, но сердце ее взволнованно забилось.
— Я знал, что ты на острове. Я никогда не упускал тебя из виду.
— Мы же были знакомы только одно лето. И тебе тогда было восемь лет.
— Ты даже не представляешь, как тоскливо мне жилось. И твои занятия были самым прекрасным событием моей жизни. Они так много для меня значили. А потом лето кончилось, и снова я не был нужен никому. Я так ждал следующего лета.
— А я в Ньюпорт не вернулась, — сказала Дана.
— Не вернулась. Я пошел в яхт-клуб, но меня оттуда прогнали. Новый инструктор даже не захотел со мной разговаривать.
У Даны сжалось сердце. Она молча смотрела на трепетное пламя свечи.
— Но я нашел себе занятие. Пошел на лето работать в артель, которая занималась ловлей омаров. Так и проработал там до окончания школы.
К соседнему столику подошла официантка взять заказ. Кто-то громко рассмеялся, и Сэм подождал, пока все стихнет.
— Мне исполнилось девятнадцать — примерно столько было тебе, когда мы познакомились. Но вспомнил о тебе, только когда поступил в университет, и мне так захотелось узнать, как ты живешь, чем занимаешься. Я позвонил в твою школу искусств — сказал, что хотел бы приобрести твою картину. И мне сообщили, что твоя галеристка — Виктория Деграфф из Нью-Йорка.
— Она так ею и осталась.
— Она была очень мила и доброжелательна. И я спросил, где ты сейчас работаешь.
— А она сказала, что в Виноградниках, — шепнула Дана.
— Да. Она рассказала, что ты там поселилась. Я не знал этого острова, но мне рассказал о нем Джо. Правда, он был против того, чтобы я тебя разыскивал. Не хотел, чтобы мне причиняли боль.
— А разве я причинила тебе боль?
— Нет, что ты!
— И что было потом?
— Я отправился за тобой. Гей-Хед — место маленькое. В те времена там стояло всего несколько домиков. Я отправился к маяку.
Дана отлично помнила красное кирпичное здание на холме.
— А потом нашел твой дом. Я сразу догадался, что это он, потому что ты натянула тент, под которым рисовала. Это был кусок холста, привязанный к трем деревьям, а под ним — мольберт с картиной. Твой морской пейзаж — первый, который я увидел.
— Так почему же ты со мной не повидался?
— Я видел тебя. — Сэм на мгновение отвел взгляд, но потом снова посмотрел на нее. — На пляже. У скал Закс.
Дана едва сдержала смех.
— На нудистском пляже?
— Ты, обнаженная, резвилась в волнах. Ничего прекраснее я в жизни не видел.
Музыканты
— Пойдем отсюда, — предложил он. — Не будем мешать им своими разговорами.
На улице он обнял ее за плечи, и Дана прижалась к нему. Они брели по Гринич-Виллидж, повсюду встречались милые кафе, но им не хотелось никуда заходить. Когда они дошли до Шестой авеню, Дана решилась отвести его к себе в отель.
Они с Сэмом вошли в крохотный лифт. Наверху Сэм взял у нее ключ и отпер дверь номера.
Он обнял ее, и они долго стояли, не произнося ни слова. Дана щекой чувствовала тепло его кожи. Она запрокинула голову, и он поцеловал ее в губы. Поцелуй был страстным и требовательным, и Дана отвечала тем же. Услышав тихий стон, Дана с удивлением поняла, что издала его она сама.
Сердце ее колотилось так быстро, что Дане казалось: еще мгновение, и она потеряет сознание.
Сэм осыпал поцелуями ее шею.
Их взгляды встретились, и Дана окончательно потеряла голову. Вся тоска, мучившая ее целый год, рвалась наружу. Она крепко обняла Сэма, прижалась к нему. А он смотрел на нее, и любовь, которой был напоен его взгляд, согревала и успокаивала ее. Ей хотелось закрыть глаза, хотелось сохранить это ощущение навсегда, но она не могла отвести глаз от Сэма.
— Забудь все, что было раньше, — сказал он. — Мы начинаем жизнь заново.
— Не могу.
— Забудь о тех, кто тебя обидел. Забудь о боли. Я никогда не оставлю тебя. Никогда.
— Сэм... — Она будто качалась на теплых и ласковых волнах. Дана закрыла глаза. — Что это, Сэм?
— Любовь, — ответил он.
— Я люблю тебя, Сэм.
— Я люблю тебя, Дана.
Высоко в небе сияли звезды. Текли реки, ехали куда-то машины, а чуть подальше шумели, зовя их назад, океанские волны.
Но для Даны с Сэмом в этот миг весь остальной мир не существовал.
Глава 12
Проснулись они в объятиях друг друга. Дана еще не успела открыть глаза, как сердце ее забилось быстрее. Сэм лежал рядом. И им обоим было хорошо и спокойно. Сэм поцеловал ее, погладил по голове, и они занялись любовью — нежно и неспешно. Потом она снова задремала, а Сэм спустился вниз — за кофе и газетой.
Утро стояло жаркое и тихое, но небо на востоке было красноватым. Сэм вспомнил старинную присказку: «Утром небо красное — моряку жизнь опасная». Когда Дана проснулась, он подал ей завтрак в постель.
— Какая погода? — спросила она.
— Хотел бы я сказать: да какая разница, — ответил он, — но, увы, похоже, будет гроза.
— Ой, а я лодку оставила на берегу, — забеспокоилась Дана.
— Может, там погода пока постоит. Грозы идут с запада, — сказал Сэм и поцеловал ее в шею. — Да и домой ты поедешь со мной. Я тебя вмиг домчу. Мы успеем убрать лодку.