Тихая гавань
Шрифт:
Этан терпеливо рассказывал Сибил о тонкостях обшивки корпуса внахлестку, а она слушала и думала, что из него получился бы прекрасный учитель: ясные простые фразы, готовность ответить на любые, даже самые примитивные вопросы. Она смотрела – с искренним интересом, – как мужчины опускают доски в ящик и пропаривают их, пока те не примут нужную форму. Кэм продемонстировал, как соединять края досок, чтобы образовался гладкий шов.
Глядя на Кэма и Сета, Сибил вынуждена была признать, что они привязаны друг к другу. Если бы она ничего не знала, то приняла бы их за братьев или
Интересно, как они станут вести себя, если привыкнут к ней и перестанут считать посторонней?
Кэм тихо присвистнул, когда Сибил покинула здание, и многозначительно пошевелил бровями.
– Отлично, братец. В самом деле, отлично.
Филип ухмыльнулся и поднес к губам бутылку минералки.
– Не могу пожаловаться.
– Она пробудет здесь достаточно долго, чтобы…
– Очень на это надеюсь.
Сет отложил доску и раздраженно фыркнул.
– Дерьмо. Ты собираешься приударить за ней? Вы, парни, только об этом и думаете.
– Ошибаешься, еще о том, как бы поколотить тебя! – Филип сорвал с Сета кепку и легко стукнул ею по голове мальчика. – А о чем же еще нам думать?
– И еще женитесь, – с отвращением протянул Сет, пытаясь выхватить свою кепку.
– Я не собираюсь на ней жениться, – возразил Фил. – Я просто хочу – как цивилизованный человек – поужинать с ней.
– А потом трахнуть, – закончил Сет.
– Господи, Кэм, это он от тебя набрался, – обвинил Филип брата.
– Он уже был таким. – Кэм обхватил Сета за шею. – Правда, сопляк?
Если раньше, когда Сета кто-то касался, его охватывала паника, то сейчас он просто вывернулся и ухмыльнулся.
– Я-то не думаю все время о девчонках. Вы, парни, просто отстали от жизни.
– Отстали от жизни? – Филип натянул кепку Сета на собственную голову и плотоядно потер руки. – Кэм, давай выбросим этого недомерка в залив.
– Вы не могли бы заняться им попозже? – кротко спросил Этан, не участвующий в общем разговоре. – Или я должен строить эту чертову лодку в гордом одиночестве?
– Ладно, позже. – Филип медленно наклонялся, пока не оказался нос к носу с Сетом. – И ты ни за что не догадаешься – когда и где.
– Ха-ха-ха! Я весь прямо трясусь от страха.
Сибил открыла компьютер, закусила губу, размышляя над первой фразой, затем начала печатать: «Сегодня днем я вступила в контакт с объектом».
Да, именно так, решила она. Так более объективно. Чтобы правильно оценить ситуацию, лучше думать о Сете как об объекте.
«Мы не узнали друг друга, как я и ожидала. Объект кажется здоровым. Худой, но крепкий и красивый мальчик. Глория всегда была худой, следовательно, он унаследовал ее телосложение. Он – блондин, как и она… то есть какой я видела ее в последний раз.
Он вел себя со мной непринужденно. Я знаю, что многие дети стесняются незнакомых людей, но он не застенчив.
Когда я пришла на верфь, его там не было, однако он вскоре пришел. Из его жалоб и последующего разговора я поняла, что ему приходится часто выполнять различные поручения. Это можно истолковать двояко: или Куинам удобно иметь «мальчика на побегушках», или они прививают ему чувство ответственности. Видимо, истина лежит где-то посередине.
У него есть собака. Полагаю, это типично, даже традиционно для ребенка, живущего на окраине или в сельской местности.
Он также одаренный художник. У меня самой есть способности к рисованию, как и у моей матери. Однако Глория никогда не проявляла ни интереса к искусству, ни художественных способностей. Надеюсь, наш общий интерес к рисованию поможет установить более тесные отношения с объектом. Чтобы выбрать правильную линию поведения, необходимо будет провести некоторое время наедине с ним.
По моему мнению, объекту нравится жить с Куинами. Он кажется довольным и спокойным. Однако в его поведении наблюдается некоторая грубость. Несколько раз в течение часа я слышала, как он ругается. Раза два его довольно рассеянно одернули, в остальных случаях его сквернословие игнорировалось.
Его не заставили вымыть руки перед едой, как и не объяснили, что нельзя разговаривать с полным ртом. Его манеры нельзя назвать отталкивающими, но они далеки от идеальных.
Он упомянул, что предпочитает сельскую жизнь городской, даже очень пренебрежительно отозвался о большом городе.
Я согласилась поужинать сегодня с Филипом Куином и постараюсь вытянуть из него историю появления Сета в их семье. Интересно, совпадет ли его версия с версией Глории.
Следующий мой шаг – добиться приглашения в дом Куинов. Я должна посмотреть, в каких условиях живет мальчик, как общается с Куинами, и мне необходимо познакомиться с женщинами, которые теперь являются частью его семьи.
Я не хочу обращаться в социальную службу и раскрывать свое родство с Сетом, пока не завершу это частное расследование».
Перечитывая свои заметки, Сибил забарабанила пальцами по столешнице. Как мало, и виновата в этом только она: считала, что подготовилась к первой встрече, а оказалась абсолютно не готовой.
Когда она увидела мальчика, ее охватила печаль. Ее племянник, ее семья… а они абсолютно чужие друг другу. Может, виновата не только Глория, но и она сама?
Несколько раз за эти годы Глория обращалась к ней, но всегда лишь просила денег. А Сибил просто принимала на веру слова Глории о том, что мальчик здоров и с ним все в порядке. Разве она хоть раз попросила подозвать его к телефону или стремилась повидаться с ним?
Разве ей не было проще послать деньги и снова забыть о сестре и ее ребенке?
«Было», – призналась себе Сибил. Потому что в тот единственный раз, когда она впустила мальчика в свой дом, в свое сердце, его у нее отняли. И она страдала.
На этот раз она что-нибудь предпримет. Она сделает все, что необходимо, однако постарается сохранить эмоциональную отстраненность. В конце концов, это не ее ребенок. Если Глория официально вернет себе мальчика, то снова исчезнет с ним.
«Я не буду спешить. Я прослежу, чтобы он был хорошо устроен. А потом вернусь к своей жизни и своей работе!»