Тихая гавань
Шрифт:
Мэй медленно проговорила:
— Да, конечно… Но она будет жить в своем доме, и…
— А вам не кажется, что она будет скучать по Нэнси, и Биллу, и всем остальным? Судя по тому, что я видел, моей матери прекрасно живется с ними и вами, не говоря уж о детях и всей атмосфере семейной жизни. — Он отпил джина и, взглянув на портрет отца, свел брови. — Она никогда не была счастлива в этом доме. Мне бы не хотелось снова заточать ее здесь, если только она сама этого не
Мэй прикусила нижнюю губу маленькими белыми зубами, потом покачала головой.
— Это не приходило мне на ум. Возможно, вы и правы. Ей нравится компания, подобравшаяся в моем доме, и она прекрасно ладит с Нэнси и любит детей. Но надо спросить у нее. Эллин — единственная, кто знает, чего действительно хочет.
Лоренс кивнул.
— Следует ли мне подождать ее выписки или задать этот вопрос сегодня?
— Думаю, лучше подождать, пока мы не будем уверены в том, что она окончательно оправилась от приступа, согласны?
— Меньше всего мне хотелось бы волновать ее, — сказал он как раз в тот момент, когда Скотт зашел, чтобы сообщить им, что ланч готов.
Мэй с любопытством оглядела большую столовую с мебелью красного дерева, ковром с длинным ворсом и тяжелыми бархатными красными портьерами. Стол был уставлен серебром и хрусталем, на поверхностях играли блики света. Центр занимала стеклянная ваза с весенними цветами. Скотт поставил их приборы на противоположных сторонах стола, чтобы они могли без труда разговаривать.
Он тут же принес первое блюдо — бледную зеленовато-желтую тонко порезанную дыню, перемежающуюся ломтиками авокадо. Все это было разложено в форме веера и посыпано мелкими креветками. Оба наслаждались свежестью фруктов и необычным вкусовым сочетанием.
Марта, вдохновленная особым случаем, превзошла себя в эффектности блюд, подав после этого мусс из лосося в окружении кресс-салата и помидоров. Скотт принес взбитые сливки с бананами и грецкими орехами, и Мэй застонала от удовольствия, отведав их.
— Я не рискую есть больше, но это сказка! — сказала она Скотту. — Легкие, как воздух. Нет, видно, придется их съесть, чтобы они не улетели с тарелки.
— Скажите Марте, что это был триумф, — согласился Лоренс. — Она просто волшебница, если создала такую еду за такое короткое время.
— Ну, мусс-то у нее уже был готов, но все остальное — импровизация, — заметил Скотт, выглядевший очень довольным.
— Я никогда не ела ничего подобного. Мне бы хотелось пойти и пожать ей руку, — сказала Мэй.
— Уверен, она будет рада видеть вас, мисс. — У Скотта в руках был поднос с кофе, и он кивком головы указал на него. — Подать здесь или в гостиной?
—
Мэй обвела взглядом гостиную и нахмурилась, словно что-то здесь раздражало ее.
— В чем дело? — сведя брови, нетерпеливо спросил Лоренс.
Она обратила на него невинный взгляд больших светло-карих глаз.
— Что?
— Я увидел на вашем лице выражение, которое уже начинаю узнавать. Что вам не нравится в этой комнате?
— Я не думала об этой комнате — я думала о столовой.
— А что со столовой?
— Слишком роскошная, — с нажимом произнесла она. — Точно такая же, как в фильмах из жизни аристократов… Мне бы она казалась неуютной, будь у меня такая.
— А в какого рода домах вам нравится жить?
— Больше всего мне нравится мой собственный.
Он уставился в свою чашку.
— Но рано или поздно вы выйдете замуж и вам придется переехать.
— Это будет очень и очень нескоро. Я обещала детям, что не покину дом, пока они не вырастут. И не нарушу свое обещание.
— Значит, если вы выйдете замуж…
— Моему мужу придется переехать к нам.
Она потянулась к тяжелому серебряному кофейнику, чтобы налить себе вторую чашку. Но Лоренс опередил ее. А когда передавал ей чашку, их пальцы соприкоснулись. Он задержал дыхание. Их глаза встретились.
Сердце Лоренса пустилось в галоп. Что означает этот взгляд? В голове воцарился хаос, его обуревали эмоции.
В этот момент они услышали, как к воротам подъехала машина, мотор затих, открылась и закрылась дверца. А затем резко зазвонил дверной звонок.
— Кто бы это мог быть? Что за визиты в обеденное время?
Лоренс, повернув голову, напряг слух и услышал медленные шаги Скотта в холле. Входная дверь отворилась, и резкий женский голос заставил Лоренса замереть.
О нет, только не Ванесса! Что ей здесь нужно? Мэй тоже казалась смущенной. Неужели и она узнала холодные, властные интонации?
Они услышали вежливые протесты Скотта, а затем перестук высоких каблуков по холлу. Дверь гостиной распахнулась. Лоренс ожидал чего-то подобного и все же вздрогнул, как испуганный заяц, прежде чем повернуться.
— Значит, она опять здесь! Или вообще никуда не уходила? Она провела ночь в этом доме?
Мэй порозовела и задыхаясь проговорила:
— Послушайте, я пыталась объяснить вам вчера вечером… Я ухаживала за его матерью… потому и пришла тогда… чтобы сказать, что у нее случился сердечный приступ.