Тихая стража. Дело о похитителе душ.
Шрифт:
Феликс услышал шарканье, и открыл глаза. В горницу, медленно ступая, приволакивая правую ногу, вошел Алхаз.
– Мессир...
– старик, тяжело выдохнув, присел на ближайшую лавку.
– Рассказывай.
– А что рассказывать, мессир?
– опять вздохнул старик. Наскочили эти, уже, стало быть, после заката. С графом Энцо, стало быть. Он говорит: все тут мое и земли мои, а вы - мои данники. Ну, и про дочку. Про право первой ночи. Чтоб его душе бродить в вечной тьме! А что мы супротив оружных можем сделать?
– с горечью спросил он.
– Я, было, попробовал заикнуться, что мы вольные люди. Землю-то в найм я брал еще
– Старик потер заметно опухшую скулу.
– Вас нам сам Предвечный отец привел, мессир, не иначе, - продолжил он.
– Ох, и подумать страшно, что было бы, если бы Эвейна...
– голос старика предательски дрогнул.
– Ничего, Азхол.
– Феликс подошел к фермеру, положил руку на плечо.
– С твоей дочерью, хвала богам, все в порядке, а граф сейчас держит ответ перед судом, более высшим, чем любой на этом свете.
Их разговор прервала Мария, вошедшая в комнату с ведром воды. Через плечо перекинут отрез материи.
– Вот, мессир. Вы просили, - она поставила ведро на пол, наконец-то взглянув на Феликса.
– А корпию я сейчас нащипаю, матушка с Лоцной мне помогут.
– Спасибо.
– Благодарно кивнув вслед вышедшей девушке, Ройс, как умел, обтер рану Уолтера мокрым холстом, затем, соорудив из него нечто вроде плотного полотенца, накрыл им разрез. Почти сразу ткань начала розоветь, наливаясь красным.
Вошел Курт.
– Как он, командир?
– Плохо.
– Ройс присел на табурет у стола, взглянул на Лесьера.
– Очень плохо. Что с Кевином?
– Отправил с донесением, как вы велели. Эзра в дом не захотел, положили его на телегу. Тех двоих, наемников Энцо, отнесли в овин, но, похоже, один скоро представится.
– Подвел я вас, Курт.
– Феликс устало оперся на стол, взглянул на старого воина.
– Теряю хватку.
– Не думайте об этом, командир, - голос Курта был тверд.
– Если бы вы не убили Энцо, мы бы все там легли, во дворе.
– Я должен был взять полный десяток, - глухо проговорил Ройс, глядя в пол.
– При таком раскладе он бы просто ушел.
– Мессир..., - Курт поколебался.
– А это правда, что вы говорили? Ну, что вы убили старого графа. И что он Энцо не отец.
– Конечно, нет, - ответил Ройс.
– Не хватало еще, чтобы мы, вместо мрунов, друг друга резали. Просто, когда понял, что парень уже настроен на драку, с таким-то перевесом в людях, решил вывести его из себя. Гнев в бою - плохой советчик.
Уолтер застонал. Феликс подошел к другу. Тот по-прежнему был без сознания. Положил ладонь на лоб.
– Он весь горит. Где же этот Себаст, тьма его забери!
– Мессир.
– Да, - обернулся Ройс к Алхазу.
– Вечером, часа за два до налета этих, к нам на ночевку туат попросился. Мы его положили в амбаре. Люди графа, навроде, видели его, но только там же в амбаре и закрыли, а так, вроде, не трогали его. Я думаю, может, он помочь сможет, - старик кивнул на лавку.
Туат? Здесь? В этих краях Феликс не видел туата, дай Единый памяти, лет двадцать, пожалуй. Среди детей богини Та много целителей и с их искусством Ройс был знаком не понаслышке: сколько парней во время войны, уже стоявших одной ногой в Серых пределах, туаты вернули к Свету. Конечно, вряд ли это целитель, что ему делать здесь, в месяцах пути от Эстемара? Но сейчас Феликс был готов цепляться за любую соломинку.
– Веди, - обратился
Выйдя во двор, где уже суетилась многочисленная родня старика, растаскивая обратно по пристройкам и амбарам вынесенное грабителями добро, Ройс, вслед за Алхазом, направился в сторону темневшей в отдалении постройки. Приостановился возле телеги, в которой, с мученическим видом, лежал Эзра.
– Как нога?
– спросил Феликс.
– Терпимо.
– Парень выдавил улыбку, но было видно, что сдерживается он с трудом.
– Ну, ничего, потерпи. Лекарь вот-вот будет.
– Ройс похлопал Эзру по руке, и сделал знак старику идти дальше.
Они остановились у высокого сарая, ворота которого запирал деревянный брус. Ройс отстранил Алхаза, порывавшегося самолично снять тяжелую задвижку, поднатужился, поднял один конец, и толкнул засов вниз. С мягким уханьем брус упал на землю. Ворота сарая заскрипели, открылись, и он ступил внутрь. Часть помещения осветил лунный свет, проникший внутрь вслед за Феликсом, но большая часть оставалась в темноте. Он, затаив дыхание, прислушался. Тишина. Только редкий порыв воздуха шелестит сложенным в сарае сеном.
– Айя! Тье танн? Асве ол. Мен маар реста.
– Слова квеннисы, языка туатов, вспоминались с трудом.
– Не стоит так трудить...утруждать себя.
– Мрак слева от Ройса дрогнул, раскололся на две половинки, и к нему скользнула тень.
– Я разговариваю на хионском, друг-человек.
Из темноты на освещенный луной участок вышел туат. Как и большинство из его народа, он был высок. Накинутый плащ не скрывал стройности фигуры. Изящное матовое, словно выточенное из кости мармонта, лицо украшено несколькими узорами. Судя по их немногочисленности и цвету, - зеленый, - туат был очень молод. По крайней мере, по меркам своего народа. Дети богини Та славились своим долголетием на весь Хион. Глаза у юноши были странного бирюзового цвета, с вкраплениями золота. Черные волосы, спускавшиеся до плеч, перехвачены кожаным ремешком.
– Меня звать Телламат, - коротко поклонился туат.
– Тебе нужна помощь, друг-человек? - Хионский звучал в его устах странно, но очень мелодично.
– А меня зовут Феликс. Феликс Ройс. Я - лорд окрестных земель. Да, мне нужна помощь. Если ты сведущ в целительстве. У меня раненый. И, похоже, вот-вот присоединится к праотцам.
– Наверно, у тебя сегодня счастливый день, Феликс Ройс. Я из феалотов.
– губы юного туата дрогнули в сдержанной улыбке.
Феликс был поражен. Феалот? Познающий жизнь? Сколько звеньев должно быть в той цепи случайностей, что привела молодого целителя на ферму Азхола именно в эту ночь?
– Я был бы весьма признателен тебе, если бы ты смог чем-то помочь моему другу, - Ройс постарался скрыть охватившее его волнение от неожиданно вспыхнувшей, с новой силой, надежды.
– Конечно, - кивнул Телламат.
– Только возьму свои вещи.
– Он отступил в темноту, прошуршало сено и вот уже туат снова на освещенном участке. За плечами у него висел мешок, в руках был посох.
– Я готов.
Теперь впереди шел Ройс, за ним вышагивал Телламат, а сзади прихрамывал Азхол.
Войдя в комнату, туат безошибочно направился к лавке, где лежал Уолтер. Холстяное полотенце, которое Ройс недавно положил на рану, было уже не розовым, а багряно-красным. На столе Феликс заметил лежавшую пухлым комом корпию: Мария выполнила свое обещание.