Тихая Война
Шрифт:
— Сложившаяся ситуация?
— Тот факт, что в любой момент может разразиться война.
Кен все больше укреплялся в своих подозрениях, что дело вовсе не в Зи Лей, что эта женщина — полицейский. Его предупреждали, что вероятность разоблачения велика. Снова и снова учителя повторяли это во время тренировок. И теперь каждое утро Кен Шинтаро просыпался с мыслью: вдруг за ним шпионят? Вдруг они раскусили, что он не тот, за кого себя выдает? Каждый раз он гадал, наблюдают ли за ним прохожие. Что, если обыкновенные разговоры на работе, на рынке или с соседями имеют скрытый смысл? Юноша постоянно тревожился и испытывал пусть не сильный, но страх. Он без конца всех подозревал, анализировал происходящее и контролировал себя. Зато сейчас беспокойство
— Зи считает тебя своим другом, союзником, — продолжила Кейко Сасаки.
— Я очень на это надеюсь.
— Хорошо. Тогда могу я попросить тебя кое о чем? Не ради себя, но чтобы помочь Зи.
— Что ж, я могу попробовать.
— Если ты и правда хочешь стать для Зи хорошим другом, если хочешь ее выручить, не поощряй эти фантазии. Слушай ее рассказы, но не задавай вопросов. Переводи разговор на другую тему. А еще было бы здорово, если бы ты сумел прекратить ее появление на «Постоянных дебатах в поддержку мира».
— Она отлично там выступает.
— Поначалу дебаты служили своеобразным предохранительным клапаном и приносили пользу, но теперь это лишь бессмысленная пародия. Там собираются бунтари и выдумщики. Люди приходят, чтобы выпустить пар или развить свои параноидальные фантазии. Некоторым только это и нужно. Но для Зи Лей каждый выход на сцену и коллективное распевание мантр лишь во вред. Она не замечает, что люди над ней смеются. Она видит лишь то, что хочет, то есть подтверждение своих фантазий. И, как следствие, погружается в них все глубже, отдаляясь от обыденной жизни. На данном этапе она настолько поглощена своими выдумками, что даже не разговаривает со мной. Она считает меня то ли шпионом, то ли вражеским агентом, который пытается разрушить ее работу и не дает гармонизировать мировые вибрации. Однако с тобой она общается: ты ей нравишься, она даже доверяет тебе. Вот почему я прошу тебя о помощи.
— Я сделаю все, что в моих силах, — пообещал Кен Шинтаро.
Кейко Сасаки чуть запоздало ответила ему улыбкой.
— Зи нужны друзья. Ну а если ты сумеешь стать для нее хорошим другом, то мы с тобой тоже подружимся.
— Мы можем встретиться снова, — сказал юноша из своего великого круга спокойствия. Он знал, что вся их беседа — самый простой код и Зи здесь совершенно ни при чем, лишь повод для контакта.
— С радостью, — ответила Кейко Сасаки. — Ты — хороший человек, Кен. Уверена, у нас найдется множество тем для разговора.
По дороге в квартиру юноша оценивал свои шансы. Дальние ясно дали понять: они в курсе того, кто он. В любой момент они могут положить конец этой игре. Вполне вероятно, что им известно о проделанной Кеном работе, тех маленьких трюках и ловушках, которые он расставил. Однако проверить это юноша никак не мог — он сам рисковал угодить в западню. Прервать миссию Кен тоже не имел права. Конечно, кураторы могли отозвать его, только вот связи с ними у юноши не было. Таким образом, оставалось лишь два варианта. Он мог залечь на дно, выбраться из города и податься в бега, ненадолго останавливаться в незаселенных обителях и убежищах, каждый раз уничтожая следы своего присутствия, прежде чем отправиться дальше. Это даст ему свободу передвижения, но значительно ограничит возможность действовать, сократит количество целей для атаки до тех немногих, что находятся за пределами городов. Или же он мог остаться в Париже, продолжить игру, состязаясь с Кейко Сасаки, и параллельно разрабатывать планы по нападению на самые важные объекты из тех, что были ему поручены.
Второй вариант казался более привлекательным. Кену Шинтаро предстояло еще много работы, прежде чем прибудет «Лесной Цветок». Ну а когда это случится, вокруг начнутся такие беспорядки, что он запросто ускользнет. Возможно, ему удастся прихватить с собой Зи Лей. Сама мысль о том, чтобы бежать вместе с ней, успокаивала юношу.
А пока оставалось лишь притворяться, будто ничего не изменилось. Он встретился с Зи Лей в баре в длинном парке, что раскинулся в верхней части города. Бар соорудили на платформе, установленной на вершине красного дерева. Кен Шинтаро взобрался по крутой канатной дороге и увидел ее. Зи Лей сидела за крохотной стойкой. Юноша сел рядом, и сердце его радостно забилось.
6
Война неминуема. В этом уже никто не сомневался. Бразильский флагманский корабль «Лесной Цветок» ожидался в системе Сатурна со дня на день. Следом за ним приближался еще один звездолет, поменьше, без опознавательных знаков. Тем временем однопилотники, космические аппараты и дроны Тихоокеанского сообщества и совместной бразильско–европейской экспедиции беспрепятственно летали вокруг спутников и колец Сатурна. Системы коммуникаций, жизнеобеспечения и транспорта всех городов были уже атакованы.
В один прекрасный день парижская сеть полностью пала, и город захлестнула волна бунтов, прекратившаяся только когда сеть наконец починили. Многие люди, включая всех именитых ученых, гениев генетики и экоинженеров, получили сообщения с приказом сдаться. В разных районах Парижа совершенно бессистемно на несколько часов выключался свет. Пять процентов энергии, выдаваемой термоядерными генераторами, перебросили на старую станцию электролиза, чтобы повысить выработку кислорода, так как производительность микроводорослевых культур упала до шестидесяти процентов от оптимального объема. Ученым удалось выделить вирус, заразивший растения на городских фермах, но тот успел мутировать в несколько различных штаммов, а эффективное средство против них пока так и не нашли.
Военная лихорадка все больше охватывала город и проникала в сердца его жителей.
Всех горожан снабдили специальными дыхательными аппаратами на случай чрезвычайной ситуации — небольшим баллоном, наполненным воздухом и подсоединенным к надувному шлему с самогерметизирующимся кольцом на шее. В теории при мгновенной разгерметизации любой человек мог надеть шлем и повернуть вентиль баллона. Это давало две минуты, чтобы добраться до убежища. На практике же подобное устройство оказывалось абсолютно бесполезным. Декомпрессия купола была посерьезнее прорыва трубы или прокола шины. На таком огромном пространстве, как купол города, мгновенно поднимется ураганный ветер. Людей просто сшибут с ног летающие обломки, а из–за конденсации водяного пара возникнет туман, так что они ничего не смогут видеть. Тот, кто останется в сознании и не получит повреждений в результате падения или поражения шрапнелью, будет дезориентирован и слишком заторможен, чтобы надеть дыхательный аппарат. Даже если человеку удастся нацепить шлем, декомпрессия вызовет появление гематом по всему телу, за которыми вскоре последует смерть от слишком низких температур, при которых замерзает даже кислород.
Однако в сложившейся ситуации (как теперь выражались парижане) средства вроде дыхательного аппарата приравнивались чуть ли не к священным реликвиям, что казалось абсурдным, если учесть их реальную пользу. Назначенные офисом мэра надзиратели получили право останавливать граждан для проверки в любое время: они проверяли наличие дыхательных аппаратов и собирали информацию о передвижении людей. Отличительным знаком надзирателя служила красная повязка на рукаве. Их также вооружили девятимиллиметровыми пистолетами и электродубинками, производимыми по чертежам вековой давности. Все транспортные узлы, входы в общественные и жилые здания охранялись; на рынках и в парках были организованы патрули. Вдобавок надзиратели стояли на баррикадах, возведенных на всех крупных перекрестках.