Тихие омуты
Шрифт:
– Да не бойся, не станет он нас догонять, – Лерка поняла, о чем я думаю. – Скоро уже пойдем. Ты в полицию-то будешь заявлять? Ты вообще не подозреваешь, кто это мог быть?
Я покачала головой.
– Может, это вообще маньяк, и ему все равно, кого похищать?..
– В общем-то, в темноте все одинаковые, тем более, в спальных мешках. Мог бы историчку прихватить, – стала размышлять Лерка, прощупывая свои джинсы и пытаясь понять, высохли ли они. – Она же рядом с тобой спала в палатке. Хотя, конечно, твои очертания в мешке куда изящнее, чем у Анны Кирилловны и у Полинки. А может, это маньяк, помешанный на чистоте леса. Сначала
Здесь нас обоих передернуло, мы стали озираться по сторонам.
– Пойдем-ка, Лер, – негромко сказала я, чувствуя, как во мне поднимается страх, причем за нас обеих.
Лерка кивнула, натянула джинсы, и мы стали собираться.
Вопреки ожиданиям, нашего отсутствия в лагере никто не заметил. Под пение птиц и дружное похрапывание мальчишек – одноклассников перед нами предстала идиллическая картина: рассвет, палатки, забытая физруком гитара у сосны…
– Отлично, – заметила Лера. – У них детей похищают, а они спят.
– Слушай, Лер, давай не будем никому рассказывать о том, что случилось. Я не хочу, чтобы надо мной шутили на эту тему, – попросила я, оглядывая и отряхивая свою одежду.
Лера посмотрела на меня задумчиво и кивнула.
– Хорошо, как скажешь, – она посмотрела на небо, зажмурилась на солнце и потянулась. – Ну, пока, еще увидимся, – шепнула она, улыбнулась и пожала мою руку, – может, еще получится поспать.
Я благодарно кивнула и полезла в палатку. Учительница истории Анна Кирилловна подняла голову и тревожно посмотрела на меня:
– Майя? Ты где была?
– Выходила в туалет, – ответила я.
– Да? У тебя все в порядке? Ты одна ходила?
Я кивнула, легла, отвернувшись к стенке палатки, и сделала вид, что сплю. Анна Кирилловна еще повозилась за моей спиной и тоже затихла. А я вдруг почувствовала, как на меня навалилась нечеловеческая усталость, веки отяжелели и я провалилась в сон.
Возвратились из похода домой мы к вечеру субботы. Всю обратную дорогу выспавшиеся на свежем воздухе одноклассники орали песни и иногда поглядывали на вяло плетущихся позади всех меня и Леру. Лерка шла и ворчала, что два часа сна подействовали на нее убийственно, и что лучше бы она вообще не засыпала. Я сочувственно ей покивала, понимая, что своим недосыпом она обязана мне.
Учитель истории выглядела обеспокоенной, то и дело во время пути оборачиваясь и спрашивая, все ли у меня в порядке.
– Вот пристала историчка, – тихо проворчала Лера. – За детьми надо лучше смотреть, и все будет в порядке.
Анна Кирилловна этого, конечно, не слышала, но я все же ткнула Лерку в бок.
– Лер, ты обещала, – напомнила я.
– Да помню я, не волнуйся, – ответила одноклассница, зевая.
Несмотря на то, что Лерка почти спала на ходу, она твердо заявила, что пойдет меня проводить до дома, не слушая моих возражений.
– Нет уж, доведу твое спасение до конца. Я теперь чувствую себя ответственной за тебя.
Одноклассники изумленно посмотрели, как мы с Лерой вдвоем пошли к моей улице, а затем устремились в местное кафе отмечать удачное завершение похода.
Когда мы дошли до моего дома, я еще раз поблагодарила Леру, которая в ответ лишь вяло махнула рукой. Войдя в калитку, я повернула на несколько оборотов замок и вздохнула. «Мой дом –
Полтора года назад дед неожиданно вышел на пенсию. «Устал», – коротко и безапелляционно сказал он бабушке. Та вздохнула с облегчением. После сорока лет постоянной тревоги за мужа, вызовов по ночам, ожиданий и даже нескольких ранений она восприняла его уход со службы как подарок.
Дед устроился работать ночным сторожем на базу отдыха недалеко от дома. Работа была спокойной, если не считать редких случаев, когда требовалось призвать к порядку расшумевшихся отдыхающих базы. Днем дед отсыпался и хлопотал по хозяйству на участке. Чтобы бабушке было не страшно ночевать одной, он поставил высокий забор с острыми штыками по периметру участка и надежную толстую калитку с тремя замками и засовом.
Опустившись на лавочку у калитки, я откинула голову назад и посмотрела в голубое небо. Тут же взгляд захватил переплетение веток двух кленов, которые росли на нашем участке с незапамятных времен. На ветках уже набухли почки и вот-вот должны были прорезаться первые зеленые листики. На одном из кленов птицы свили гнездо. В воздухе настойчиво пахло весной. Из сада послышались голоса деда и брата. Я улыбнулась. «Хорошо бы вот так сидеть здесь и никуда больше не выходить», – подумала я.
– Майка, привет! – услышала я голос брата.
– Ну что, как поход? – поинтересовался дед.
Меня разморило на солнце, и я лениво промычала что-то неопределенное.
– Устала? – обрадовался дед, – значит, хорошо прошло.
Я кивнула, подняла рюкзак и медленно направилась к дому.
«Как прошло, своим не буду рассказывать. Мало им переживаний?» – решила я.
Сейчас мне хотелось только одного: добраться до своей комнаты и свалиться спать. Однако, подходя к дому, я почувствовала запах выпечки с кухни и чего-то еще вкусного и аппетитного. Бабушка, увидев меня, обрадовалась и пообещала накормить меня грибным супом. В ответ на это мой желудок громко заурчал, требуя дать ему обещанное прямо сейчас: оказывается, я сильно проголодалась.
Глава 4
В доме я с удовольствием закинула походный рюкзак в самую глубину шкафа, переоделась в мягкий домашний костюм и пошла на веранду обедать.
Съев тарелку супа и булочку с яблочным повидлом под радостным взглядом бабушки, я без сил перебралась на диван.
«Постараюсь себя убедить, что поход действительно прошел хорошо, – пронеслось в моей голове. – Не хочется думать о плохом в такой теплый вечер, да еще после вкусного обеда.
Тут я вспомнила, что кое-что пообещала Лерке. Когда мы уже подходили к моему дому, моя новоявленная подруга вдруг все-таки решила, что бы она хотела попросить в качестве так называемой благодарности за мое спасение. Ни много, ни мало, она попросила меня достать для нее на пару дней квадракоптер с камерой. Просьба меня, конечно, обескуражила, но я обещала подумать.