Тихий ангел пролетел
Шрифт:
И пропала сладость. Маслина горчить стала, сигарета горло драла, а знакомый сотрапезник колол в упор лазерным взглядом, как и полагалось работнику недреманных органов.
Ангел опять всплыл.
– Аларм! – сказал Ангел. – Кайф в сторону. Бди! В самом деле, с чего бы это гебисты про озеро вспомнили?..
– Давно, – ответил Ильин. – Забыл уже.
– А вот мы помним.
– Ваша служба… – безразлично пожал плечами Ильин. Не удержался, добавил: – И опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не нужна…
Здесь этой песни не знали, здесь по телевизору другие полицейские сериалы крутились.
Поэтому Олег Николаевич на незнакомую ему цитату среагировал в лоб:
– Это только на первый взгляд. А на второй… Там, как вы помните, в Черном озере то есть, хорошо окунь ловится…
– Не помню, – отрезал Ильин. – Не ловил. Не пришлось.
– Да знаю, знаю, – отмахнулся гебист. Ему явно не до подробностей Ильинского анамнеза было, его несло. – Так вот рыбачок местный, Филимонов фамилия, ловил там окунька поутру, а поймал – не поверите! – что.
– Что? – поддержал беседу Ильин.
– Шлем! – торжествующе закончил Олег Николаевич.
Тут-то и принесли эскарго.
Официант поставил на стол большое мельхиоровое блюдо с двумя дюжинами крохотных фарфоровых урночек на нем, в каждой из которых покоился прах улитки. Перед едоками официант положил специальные щипчики, чтобы эти урны легко хватать и выковыривать прах маленькой вилочкой, которую официант тоже не забыл.
– Приятного аппетита, – пожелал официант и отступил, а его близнец, почтительнейше склонившись перед Олегом Николаевичем, капнул тому в бокал вина из завернутой в крахмальную салфетку бутыли, да так и остался склонившимся, ожидая. Олег Николаевич шабли пригубил, глаза закатил, потом прикатил их обратно и ожиданий близнеца не обманул:
– Пойдет.
И близнец, вроде бы обрадованный результатом, сию же секунду наполнил бокалы и ласково поставил бутылку в ведерко со льдом. И тоже отступил.
– Понтярщик хренов! – возмутился нетерпимый Ангел. – Как будто чего в вине сечет! Парвеню, рожа сыскная!.. Да, кстати, Ильин, ты интересуйся, интересуйся подробностями, но – аккуратно. Он же тебя поймать хочет… Так что не спеши, потяни резину, выпей вот лучше для затравки, вино классное, аусгезейхнет. И улитки стынут…
Ильин поднял бокал.
– Ваше здоровье, – сказал он гебисту.
– Спасибо, – принял тост Олег Николаевич. Чокнулись, глотнули – вино как вино, Ильин вообще-то водку предпочитал. Он замешкался, исподтишка глядя, как сотрапезник справится с поданными приборами. Оказалось – несложно. Зацепил улитку – она была горячей, ощутимо жирной и все же вкусной. Проехала без задержки.
– Так я о шлеме, – сказал Олег Николаевич. И вдруг будто бы усомнился: – Вам интересно?
Ильин мысленно поблагодарил Ангела за совет – не спешить. Ангел тоже мысленно ответил, что, мол, не стоит благодарности.
– Интересно или нет, – невежливо сказал Ильин, не оставляя, впрочем, процесс поглощения улиток, – а вы все одно расскажете. За тем и пригласили… Валяйте. Интересно, интересно, не буду врать.
– А коли интересно, то вот вам факт. Шлем-то был летный, – голосом выделил Олег Николаевич, – да не простой, а высотный.
– Прямо стихи, – усмехнулся Ильин. И спросил: – Ну и что, что летный-высотный?
Не спеша запил улитку холодным глотком шабли.
– Следовало ожидать, – сказал Ангел. – То, что ушло под воду, рано или поздно всплывет.
– Никак Бернард Шоу? – ехидно поинтересовался Ильин.
По инерции поинтересовался, поскольку не привык давать спуску Ангелу, а на самом деле его весьма волновала нештатная ситуация, и без Ангела из нее, понимал Ильин, ему не выпутаться.
– Мое! – обиделся Ангел. – Вот замолчу сейчас навек, закуклюсь – что станешь делать?
Угроза была жуткой.
– Извини, – сказал Ильин, – погорячился. И вправду: как себя держать?
– Получи ответ на твое «ну и что». Действительно, ну и что? Шлемов, что ли, не видывали?..
Ответ ждать не заставил.
– Как «ну и что»? – Олег Николаевич про Ангела не знал, но заочно с ним согласился. – По-вашему, высотные шлемы в глухих озерах так прямо и складируются?.. Там, милейший Иван Петрович, ни одного аэродрома в округе и близко нет. Шлему взяться неоткуда.
– Нападай, – посоветовал Ангел.
– Слушайте, чего вы ко мне пристали с этим шлемом? – возмутился Ильин, даже вилку положил. – Я, что ли, его там потерял?
– Это я и хочу узнать, – сообщил гебист.
– Не терял. Ничего про шлем не знаю. В глаза его не видел!
– Хорошо, – быстро согласился Олег Николаевич, – не видали так не видали. Черт с ним, со шлемом. Но вот в чем загвоздка. Рыбачок этот, благонамеренный гражданин, об улове в полицию сообщил. А полиция, интеллигентнейшие все люди, сами ничего не решают, полиция – нам. А мы…
– Спроси: кто «мы», – быстро посоветовал Ангел.
– Кто «мы»? – послушно спросил Ильин. Ангел любил непонятные ходы.
– То есть как? – осекся Олег Николаевич. Гладкую его, отрепетированную речь, полную тонких намеков и гибких аллюзий, вдруг – р-раз! – и сбили дурацким вопросом. Это как на пешем ходу нарваться на столб: не смертельно, но удивительно. Ошеломляет. Хотя все это – не более чем краткая потеря темпа.
– А так. Праздный вопрос. Вы – это безопасность, голому ежу ясно. Выпьем за вас! – И поднял бокал. И выпил. А гебист пить не стал. Засмеялся.
– Хи-итрый вы человек, Иван Петрович. Все-то вам ясно, все-то вам известно, дурочку только ломаете. Давайте про самолет, я жду.