Тихий омут
Шрифт:
Мы сжимаем потоки вместе, они очень гибкие и упругие, трудно удержать, так и выскальзывают. Но нет, такого удовольствия я Артуру не доставлю! Сдавливаю изо всех сил и они, наконец, замирают. Свить их теперь плевое дело — через минуту передо мной сверкающая змейка. Теперь алую ленту! Вытираю вспотевшие ладони — вжих, лента создается уже мгновенно! Хватаю змею за хвост и быстро оборачиваю обжигающей пальцы пульсирующей полоской. Все!
Мы обе с восторгом смотрим на то, что получилось — длинная безупречно свитая алая веревка, по которой скользят крошечные маленькие искорки. Красота!
Возвращаюсь в комнату с веревкой в руке. Света уже тут, теперь надо как-то ее заманить за собой. Ну, это элементарно, с загадочным видом киваю в сторону коридора, произнося губами имя Артура и она идет за мной, ничего вокруг не видя. Завожу ее в туалет.
— Что-то с Артуром? — убитым голосом интересуется Света.
— Да, только… Ой, что это? — пока она медленно опускает голову к груди, куда показал мой палец, я уже за ее спиной, веревка накинута и я завязываю сзади крепкий узел. Она замирает. Дальше все проще простого — веревка сама заматывается в спираль вниз, вокруг талии и замирает на бедрах. И делать-то почти ничего не пришлось! Я в восторге!
— Ты что-то спрашивала про Артура? — громко кричу и Света вздрагивает.
— Артура? — его имя больше не звучит в ее устах как имя божества, — нет вроде. Ладно, мне пора, — рассеяно заканчивает и уходит.
Я испытываю такое удовлетворение, что оно так меня и распирает. Но то ли еще будет, когда придет Артур!
Я громко хохочу, смотря в зеркало — в моих глазах медленно тает зелень.
Артур пришел за полчаса перед обедом, сходу стал перечислять новые задания. Я невозмутимо стала за ним записывать, и он вдруг замедлился, странно на меня смотря.
— Что-то случилось? Вы остановились, — говорю невинным тоном, хлопая глазами. Он с недоверием на меня смотрит, я на удивление спокойна, он этого не ждал. Потом отводит взгляд и начинает быстро и осторожно осматривать окружающих. На Свете его глаза надолго задерживаются, я отворачиваюсь к монитору и начинаю что-то печатать, потому что прекрасно знаю, что именно он видит. Вокруг Светы — праздничная ленточка, которая постепенно всасывается внутрь, она счастлива, потому что позвонила с утра Игорю и они помирились. На Артура она и не смотрит.
— Хм, — Артур переводит взгляд на меня и я вижу, как его глаза опасно разгораются.
— Пойдем, поговорим, — хватает меня за руку. Тут же выдираю ее назад. Впрочем, поговорить я не против и иду за ним по коридору, вниз по лестнице и в машину.
Ехать мы никуда не собираемся. Артур криво улыбается.
— Что случилось? — вдруг интересуется он. — Что ты с ней сделала, это что, ревность?
— Что? — рычу в мгновенной ярости. — Что я с ней сделала? Это что ты с ней сделал? Как ты вообще посмел! Я тебе не позволю вытворять с ней такое! Теперь-то уж ты точно до нее не доберешься!
— Ничего, — равнодушно говорит он. — Есть же еще… Маша.
От неожиданности меня захлестывает страх за Машу.
— Ты не посмеешь, — шепчу, но в его невозмутимых бездонных глазах горят багровые угли. Еще как посмеет!
— Пока давай вернемся к вопросу, что же произошло. Я-то как раз прекрасно знаю, что именно я с ней сделал, — вдруг вспыхивает чернота его глаз. — А ты, представляешь хотя бы примерно?
— Представляю что? — немного отвлеклась я.
— Что я могу с тобой сделать, — глухо говорит Артур, — по-моему, демонстрация удалась. К тому же, надо же мне как-то расслабляться.
— Сделать со мной? Ты хочешь, чтоб я ходила как полоумная и вымаливала твоего внимания как последнюю в жизни надежду? — кричу я. — Ты мне такое хочешь устроить?
— Вымаливала? Ты? — поднимаются его брови, — Пока из нас двоих только я вымаливаю! Я тебе показал, чего ты себя лишаешь, но в отличие от нее ты можешь получать это постоянно, столько, сколько захочешь! — кричит теперь и он.
— Знаешь ли, девушки предпочитают другой метод ухаживания — знать, что она одна-единственная, а не очередной трофей! — кажется, машину даже качает от наших воплей.
Но Артур вдруг резко успокаивается. Молчит целую минуту.
— Девушки может, и предпочитают, — спокойно говорит, — вот только я-то имею дело с ведьмой.
Ответный крик застревает в горле. Его фраза щелчком ставит все по местам, склеивает в полную картину маленькие кусочки моего непонимания. Теперь я знаю, в чем его план. Добраться до меня, так или иначе. Не знаю только зачем.
— Ты… думаешь, что из нас двоих она настолько сильней, что может выбирать? — перехожу с крика на шипение.
— У меня не остается другого выхода. Ты упираешься как баран, оттягивая неизбежное и почему, я не знаю, но она явно будет смелее и без особых раздумий попробует! Тогда и ты поймешь всю уникальность моего предложения! — также шипит он в ответ.
— А тебе не приходило в голову, что иногда нужно просто подождать, а не переть как таран? — вдруг говорю я и сама удивляюсь жару своего голоса.
Он замирает, услышав в моем голосе то, что я тоже со страхом слышу — я даю ему надежду.
Почему? Это неправильно, я ничего к нему не испытываю. То есть ничего из того, что заставляет мое сердце петь, а губы растягиваться в улыбке. Как к Кириллу, от имени которого я вдруг замираю. К Артуру я чувствую что-то, охватывающее болью мое тело и еще… жалость, как к человеку, который не может быть счастлив. Обладать силой — один из самых лучших подарков судьбы, в чем теперь я совершенно уверена, но если сила так меняет тебя как человека. Так меняет, что ты не чувствуешь никакого вкуса к жизни, кроме потребностей тела, как это печально!